не мое имя, и в нем значится... что Джеймс женился на прошлой неделе.
— Там еще должно стоять имя жены Харкорта, имя женщины, на которой он женился.
— Нет! — раздраженно сказала Эдилин. — Это бред. Я должна стать его женой.
Ангус откинулся на спинку стула. Может, он прямо тут и уснет.
— У него уже есть жена.
Эдилин поднялась с пола и встала перед ним.
— Ангус Мактерн, да простит меня Бог, но если вы сейчас уснете, я ударю вас подсвечником по голове.
— Бейте на здоровье, — пробормотал он. — Тогда я точно усну.
Эдилин замахнулась и пнула его по голени, как уже дважды делала до этого. Но она забыла, что ноги ее были босыми. В следующий момент она уже скакала по комнате на одной ноге. От боли у нее на глаза навернулись слезы.
— Кажется, я сломала пальцы на ноге. У вас икра твердая как камень.
Эдилин присела на край кровати, разглядывая свою ступню.
Ангус не смог сдержать улыбки. Она так славно смотрелась в этой белой ночной рубашке. Сделав над собой усилие, он поднялся со стула, сел рядом с Эдилин, поднял ее ступню и потянул за каждый из пальцев.
— Ничего не сломано.
Она посмотрела на него. От усталости глаза у него покраснели. Он держал ее маленькую ступню в своей большой ладони.
— Вы не могли бы рассказать мне, что происходит? — попросила Эдилин. — Почему вы ударили Джеймса, и что это за женщина, чье имя стоит в свидетельстве о браке?
Он опустил ее ногу, но с места не двинулся. В своей ночной рубашке она выглядела еще красивее, чем в платье.
— Мне он показался подозрительным, и потому я пошел за ним следом и услышал, как он говорит о своей жене, дочери графа.
— Но мой отец не был графом.
— Я знаю, — кивнул Ангус. — В том-то и суть.
Эдилин наконец начала понимать. Она посмотрела на Джеймса, который по-прежнему без сознания лежал на полу.
— Моя подруга, его кузина, говорила мне, что Джеймс хочет взять в жены женщину с титулом.
— Но он согласился жениться на вас из-за ваших денег, — тихо сказал Ангус, глядя на ее волосы, словно золото тускло мерцавшие в свете свечи.
Он поднял руку, чтобы прикоснуться к ним, но уронил ее, когда Эдилин повернулась к нему спиной.
— Я слышала, как Джеймс велел тем мужчинам грузить золото на корабль. Он что, собирался уплыть в Америку со своей женой и моим золотом?
— Именно так, — тихо сказал Ангус.
— Но это же подло! — воскликнула она. — Это золото принадлежит мне, а не ему!
— Это называется воровством, и люди давно занимаются этим ремеслом.
— Вы не могли бы перестать обращаться со мной, словно с глупым ребенком? Что мне теперь делать?
— Я думаю, вам надо ехать в Америку без него. Ваше приданое уже на корабле, да и билет уже заказан.
— Одной? В Америку? В чужую страну?
Он посмотрел на ее красивое лицо и подумал, что любой проходимец может уболтать ее и что она влюбится в первого же голубоглазого парня, которого встретит.
— Просто будьте осторожнее с мужчинами, которые будут пастись возле вас, — посоветовал Ангус.
— Как вас понимать? Вы говорите обо мне так, словно я — мешок с овсом.
— С очень дорогим овсом и очень вкусным.
Эдилин прилегла на кровать, опершись на локоть, и пристально посмотрела на него.
— Почему у вас одежда порвана, и что это за след у вас на щеке?
— Я... Это...
Ангус на ходу придумывал, что бы соврать.
— Вы раздобыли эти документы у его жены?
— Да.
Эдилин вскочила с кровати и подбоченилась.
— Что такого в той женщине, если она отняла у меня Джеймса и... и вас?
— Меня? — в недоумении переспросил Ангус, и тут в глазах его появился озорной огонек. — Дело не столько в ее добродетелях, сколько... ну...
Он показал рукой громадный бюст.
— Так все дело в этом? — расстроилась Эдилин. — Вам и Джеймсу нравятся женщины с большими...
Поняв, что Ангус вновь ее дразнит, она раздосадовано покачала головой, после чего посмотрела на лежащего на полу Джеймса.
— Я не могу поехать в Америку одна. Я не могу. Я никогда прежде ничего не делала одна. — Она снова посмотрела на Ангуса. — Вам придется сходить к капитану корабля и сказать ему, что я хочу забрать золото.
— И кто я такой, чтобы это говорить? Мистер Харкорт? Это золото значится на корабле как его собственность, а не ваша. Если вы или я попытаемся его забрать, нас тут же арестуют.
— Но как я буду жить без денег? Я же не могу вернуться в дом моего дяди!
— Нет, не можете. Вам придется послушаться меня и сесть на корабль без Харкорта. Скажите им, что вы миссис Харкорт, что вы — вдова.
— А что, если капитан знает ту женщину или Джеймса?
— Наденьте вуаль. И подложите что-нибудь вот сюда и сюда, чтобы казаться больше. А еще лучше, скажите капитану, что вы уезжаете, потому что Харкорт женился.
— Я не понимаю, — сказала она, и тут глаза у нее расширились. — О нет, не говорите! Я не сяду на этот корабль как его... как любовница Джеймса.
— Несколько недель придется потерпеть. В Америке вы сможете быть тем, кем захотите. Поменяйте имя. У вас будет золото, и вы сможете хорошо устроиться.
— И что я буду там делать? Выйду замуж за американца? Говорят, они там все — варвары.
— Тогда зачем вы вообще решили туда ехать?
Ангус едва сдерживался, чтобы не наорать на нее. Он все еще сидел на краю постели, и все, что ему надо было сделать, чтобы мгновенно уснуть, — это опрокинуться на спину и закрыть глаза.
Но он заставил себя подняться на ноги.
— Я думаю... — начал он, но замолчал, потому что у него из-за пазухи выпала одна из листовок, которые он сорвал со стены.
Эдилин подняла выпавший листок и посмотрела на него.
— Это ваш портрет, который я нарисовала по памяти. По-моему, мне хорошо удалось передать сходство, вам не кажется?
Поскольку он смотрел на нее во все глаза и молчал, она вновь взглянула на листовку и только тогда поняла, что это такое.
— Это серьезно, — прошептала она. — Вам надо уезжать отсюда. Вам необходимо уехать из Шотландии.
— Я могу отправиться в Эдинбург или в горы. Я могу...
— Нет, не можете, — сказала она и подошла к нему вплотную. — Вы не знаете моего дядю так, как знаю его я.
— Я знаю его намного дольше, чем вы.
