Когда он настиг ее, женщина запротестовала.
— Я ничего не видела, ничего. Нельзя даже прогуляться с собакой без того, чтобы к тебе не пристала полиция.
— Мадам, этого человека убили, — объяснил ей Херринг.
— Меня это совсем не удивляет, — ледяным тоном заметила она.
— Когда вы вывели собаку…
Женщина тут же прервала его.
— Я уже сказала вам, офицер, что ничего не видела.
Херринг выпрямился и принял официальный вид.
— Ваше имя, мадам, и адрес, пожалуйста?
— Миссис Роза Финли, квартира 4 А.
— Адрес дома, прошу. — Херринг не взглянул на номер дома, хотя он был у него перед глазами.
— Номер 871.
— Благодарю вас, мэм. — Он с готовностью открыл ей дверь парадного.
Женщина, посмотрев на него с удивлением и некоторой опаской, вошла в дверь, таща за собой пса. Херринг широко улыбнулся ей, показав все свои ровные, как на подбор, зубы и тут же сомкнул губы, словно опустил занавес над сверкающей сценой.
На звонок в отдел убийств ответили инспектор Джозеф Фицджеральд и лейтенант Дэйв Маркс. Через пятнадцать минут они уже были на месте преступления. Вскоре прибыл и врач со специалистами. К этому времени в окнах домов появилось много любопытных. Участковые полицейские огородили ленточкой место происшествия.
Фицджеральд, полицейский детектив с двадцатичетырехлетним стажем, провел рукой по бедру убитого и обыскал боковые карманы его одежды, а затем, подсунув руку под тело, ощупал и нагрудные карманы.
— Никаких документов? — спросил он, посмотрев на полицейского Рида.
— Нет, сэр. — Рид доложил, как был обнаружен труп и рассказал о единственном свидетеле — даме с собакой, отказавшейся давать показания.
Фицджеральд недовольно проворчал что-то и обвел взглядом галерею голов в окнах, напоминавших в пугающем свете прожекторов прыгающие шары.
— Он ваш, — коротко бросил он врачу.
В дверях дома № 853 лейтенант Маркс беседовал с офицером Уолтером Херрингом, который с фонарем осматривал электропроводку в вестибюле дома. Верхняя лампочка была разбита, и управляющий из дома напротив, поставив лестницу, собрался заменить ее новой. Подобный вандализм был здесь не в новинку, особенно если управляющий не жил в этом доме.
Особняк, превращенный в многоквартирный дом, был достаточно чистым и опрятным. В вестибюле недавно покрасили стены. Маркс навел луч фонарика на почтовые ящики. Их было всего четыре: один, на первом этаже, не имел имени постояльца, что всегда было соблазном для грабителей. Маркс, наступив на битое стекло, поморщился от неприятного скрежета под ногами.
— Из жильцов есть кто-нибудь дома?
— Не знаю, сэр, — ответил Херринг. — За это время сюда никто не входил и никто не выходил.
Маркс, изучая фамилии жильцов на почтовых ящиках, гадал, каково их материальное положение. На верхнем этаже жил доктор А. Дж. Уэбб, на двух других ящиках аккуратно чернилами значились фамилии: Бреннон, Руссо — видимо, женщины, раз нет имен, — далее — Адам Бритт и Джойс Либлинг Бритт. Что-то знакомое, и Маркс решил, что это, должно быть, театральная публика.
Наконец зажегся верхний свет, и Херринг помог управляющему вынести лестницу. Маркс внимательно осматривал стены и пол вестибюля. Стекло разбитой лампочки было раздавлено ногами в порошок. Он нигде не заметил следов крови, что сразу же было бы видно, на свежекрашенных желтой краской стенах. Когда Маркс покинул дом, за ним устремились фотографы и репортеры. Он прежде всего решил осмотреть обувь убитого: — свет фонарика высветил крохотные осколки стекла на подошвах жертвы. Такие же осколки должны быть на обуви убийц, если удастся их тут же поймать. Маркс пересек улицу и с противоположной стороны обвел взглядом дом. На верхнем этаже в одной из квартир горел свет, шторы были задернуты и окна закрыты. В остальном дом был погружен в темноту, и ни единого открытого окна.
Маркс по привычке, где только можно, держался особняком, не смешиваясь с толпящимися детективами, которых всегда собирается немало, когда происходит убийство. В данном случае все было проще, потому что инспектор Фицджеральд, его шеф, когда поступило сообщение, выразил желание отправиться вместе с ним на место преступления. Он и начальник полицейского участка капитан Редмонд, о чем бы они сейчас между собой ни беседовали, олицетворяли здесь власть и закон. У Фицджеральда было на это право по чину, а у Маркса такого права не было, он всего лишь отвечал за работу отдела убийств. Это, правда, мало занимало Маркса, но для Фицджеральда все же что-то значило. Маркс был одним из подающих надежды молодых людей, изучивших право. Несмотря на то, что чин лейтенанта он получил, когда ему не было и тридцати, он до сих пор не был уверен, что быть детективом это его призвание и та карьера, о которой он мечтал. По иронии судьбы, он, хотевший посвятить себя проблемам предупреждения преступлений, попал в отдел убийств, где исследуется то, что, к счастью для общества, уже можно считать прошлым, но что редко способно предупредить будущие события.
Он снова перешел улицу — его все же занимало, кто бодрствует на четвертом этаже, — как вдруг увидел, что двое полицейских не позволяют молодой женщине пройти за линию оцепления.
— …говорю вам, офицер, что я живу в этом доме, — убеждала она их.
Маркс быстро присоединился к ним и представился девушке. Она назвала свои имя и фамилию и рассказала, где была вечером.
Маркс сам провел ее к дому, объяснив по дороге: — Сегодня вечером здесь был убит мужчина. Возможно, вы сможете помочь нам опознать его.
Девушка, почти одинакового с ним роста, показавшаяся ему привлекательной своим миловидным без косметики лицом, с испугом посмотрела на него. На мгновение, когда она прикусила губу, ему показалось, что на ее лице появилась озабоченность. Он заметил, как девушка поборола себя.
— Это приятный на вид мужчина лет под сорок. Он из тех, кого вы вполне могли знать…
Девушка облизнула пересохшие губы.
— Доктор Бредли… — неуверенно промолвила она. — Нас было несколько человек, мы ждали доктора в лаборатории. Мы только недавно разошлись, потому что он не пришел.
— Доктор Бредли, физик?
Анна вкратце рассказала детективу, где работает.
— Да. Он возглавляет нашу группу. Доктор Бредли только сегодня вернулся с конференции в Греции и должен был нам показать фильм… — Анна, начав рассказывать, теперь была переполнена страхами, и ей уже трудно было остановиться.
Маркс слушал, не прерывая ее. Заметив темнокожего полицейского офицера, вынувшего блокнот из кармана, он кивнул ему, и тот стал быстро записывать все, что говорила Анна. Вот какая теперь у нас полицейская молодежь, мелькнула у Маркса мимолетная мысль. Он сам с интересом слушал девушку. Анна сначала рассказала о вечеринке, а затем о том, как они ждали прихода Бредли в лаборатории… — Боб Стейнберг наконец позвонил его жене…
Записав адреса лаборатории и дома Бредли, Маркс заметил, что Анна сильно продвинула следствие.
— Да, но… — нервно улыбнулась Анна. — …Зачем я вам все это рассказываю?
— Если все это подтвердится, мы будем вам очень признательны за помощь, не так ли?
Анна с сомнением кивнула.
— Теперь вы готовы посмотреть на жертву убийства, мисс Руссо? Если доктор Бредли до сих пор не вернулся домой, нам придется просить его жену… опознать этого несчастного. Вы можете избавить ее от этого потрясения.
Анна, побледнев, немедленно согласилась. Маркс подал ей руку и она, ухватившись за нее, позволила детективу провести себя через скопление людей и машин.
Анна нашла в себе мужество опознать убитого.
