прежнему беспокойству.
— Сейчас… — Брэд достал из кармана мобильный и на глазах у Пэм принялся обсуждать в половине первого ночи очередной выпуск журнала.
Если бы просто обсуждать… Пэм смотрела на мужа, и ее кошачьи глаза наливались злостью. Она даже не слышала, о чем говорил Брэд, зато прекрасно видела, как улыбались эти предательские губы, как подрагивал кончик этого предательского носа, как блестели эти предательские глаза цвета молочного шоколада.
Когда Брэд закончил говорить по телефону, Пэм запустила бокалом в сервант, который стоял напротив кресла. Хрустальный бокал разбился вдребезги, серванту, к счастью, не досталось.
— Ты что? — изумленно уставился на жену Брэд.
— А ты не понимаешь?! — вскинулась Пэм на мужа.
— Нет, — искренне ответил он.
— Кто это был?
— Да так, с работы.
— «Да так» позволяет себе звонить женатому мужчине посреди ночи?! Этому «да так» ты улыбаешься, словно тебе сказали: «чи-из»?! И из-за «да так» ты торчишь на своей работе, пока все с нее не уйдут?!
— Ты что, Пэм? — уже с испугом покосился на жену Брэд. — Я ведь здесь, с тобой.
— Только потому, что у меня день рождения?! Старухе стукнуло тридцать пять, придется с ней посидеть, чтобы не ныла?!
— Пэм, ты с ума сошла? — Брэд схватил жену за плечи и притянул к себе, но она упорно вырывалась. — Какая же ты старуха? Ты молодая, красивая, восхитительная женщина. Ну что ты там себе напридумывала?
— Напридумывала? — немного успокоившись, мрачно переспросила Пэм. — Что это за девица?
— Люси Бейкер. Дизайнер из моего журнала. Номер горит, вот она и позвонила, чтобы кое-что уточнить.
— И надо было обязательно улыбаться в трубку?
— Она же меня не видела, Пэм.
— А ты хотел, чтобы увидела?
— Не говори глупостей, Пэм.
— Она молода?
— Пэм, ради бога… Наверное, ей около двадцати пяти, а вообще-то мне совершенно плевать, сколько ей лет.
— Она тебе нравится? — Пэм уже не могла остановиться.
— Да, но только как человек, — честно ответил Брэд. — Хорошая талантливая девочка. С ней интересно поговорить.
— Ну и говори со своей девочкой! — крикнула Пэм, вырвалась из его объятий и ушла на кухню, прихватив с собой бутылку шампанского.
Брэд конечно же бросился утешать жену, но безнадежно испорченный вечер это не спасло. А ведь это был вечер ее дня рождения.
Хорошенькая дизайнерша Люси Бейкер, которую, кстати говоря, Пэм так ни разу и не увидела, с того самого дня стала предметом постоянных и неусыпных ее размышлений. Брэд говорил, что она молода — значит, именно молодость влечет его к Люси. Брэд говорил, что с ней ему интересно — значит, она, Пэм, недостаточно привлекает его, раз с Люси Бейкер ему интереснее. Брэд снова задерживается на работе, объясняя жене, что у него горит очередной выпуск, — значит, где-то рядом с ним смеется хорошенькая Люси Бейкер, а горит у него вовсе не выпуск очередного номера, а кое-что другое…
Частенько Пэм высказывала свои соображения на этот счет самому Брэду, который не знал, куда деваться от ее придирок.
Через полтора года мучений — их трудно объяснить уверенному в себе человеку, которого не пугает перспектива состариться и не преследует страх быть брошенным, — Пэм после долгих раздумий решила хотя бы на время оттянуть необратимый процесс старения и сделать подтяжку лица. Так, по крайней мере она еще хотя бы пару лет сможет конкурировать с ненавистной Люси Бейкер.
Памела Уитон позвонила в лайтшроубскую клинику и, узнав приблизительную цену дорогостоящей операции, рассказала о своем решении Брэду. Ее скромный гонорар в журнале, где она по-прежнему строчила статьи о косметике, не мог покрыть расходов на операцию, поэтому она надеялась, что муж поможет ей стать красивее.
Ее гениальный план, который должен был решить большинство семейных проблем, поверг Брэда в шок. И цена операции беспокоила его в последнюю очередь. Он столько раз говорил жене, что морщины и лишние килограммы, сочиненные Пэм, волнуют его в последнюю очередь, но жена с упорством шла к своему идеалу, который, по всей видимости, был недостижим.
Брэд попытался отговорить жену от этой затеи, но Пэм упрямо стояла на своем. Тогда Брэд согласился, но лишь с тем условием, что в Лайтшроубсе он поговорит с врачами, которые должны убедительно доказать ему безопасность операции. Пэм согласилась в надежде на то, что поездка в Лайтшроубс станет их вторым медовым месяцем.
Однако буквально через два дня после их приезда в Лайтшроубс, когда Брэд уже сдался и готов был позволить жене сделать то, о чем она беспрестанно твердила, позвонила Люси Бейкер, настойчиво потребовавшая от начальника, чтобы он вылетел из Лайтшроубса первым же рейсом. Пэм не стала вникать в подробности требования и закатила Брэду, собравшемуся купить обратный билет, такую сцену, что он наконец признался:
— Да, черт возьми! Я лечу, чтобы переспать с Люси Бейкер! Я люблю ее, Пэм! И обещаю тебе, что непременно пересплю с ней, как только доберусь до офиса! Прямо на рабочем столе!
Пэм расколотила вдребезги первое, что попалось ей под руку. Кажется, это был графин…
А потом…
9
— В общем, Дако, она меня доконала. Просто доконала, понимаешь?
Дако кивнул, и мужчины, сдвинув стаканы, сделали по глотку виски.
— Набросилась на меня, как мегера, — тряхнул головой Брэд. — Я только стоял, хлопал глазами и слушал о том, какой я засранец, о том, что она так и думала, о том, что я хочу эту Люси Бейкер, что я уже давно влюблен в нее и меня останавливает только жалость к старухе жене… Нет, Дако, ты только представь себе — старухе?! Так называет себя Пэм, которая выглядит, как молоденькая девчонка! В конечном итоге она заявила, что из-за меня решила сделать себе пластику! Я, оказывается, заглядываюсь на молоденьких, вот и она хочет вернуть себе молодость. Короче говоря, Дако, мои нервы не выдержали и меня понесло. Я уж толком не помню, что говорил, но Люси Бейкер, из-за которой Пэм годами выедала мне мозги, точно фигурировала в высказываниях. Кажется, я обещал Пэм, что пересплю с ней, то есть с Люси, первым делом, как только прилечу домой. О господи, Дако, я это сказал! А ведь я на эту Люси даже не смотрел! То есть смотрел, конечно, но совсем не так, как думала Пэм. Кто бы мне объяснил, почему она так думала? — Брэд наконец выговорился и посмотрел на Бриззела виноватым взглядом. — Я тебя, наверное, достал, — уныло констатировал он.
Дако тряхнул лохматой гривой и плеснул Брэду в стакан остатки виски.
— Надо постараться, чтобы меня достать. А ты вроде бы не очень старался. Слушай, Брэд, а почему ты не объяснил этого своей ревнивой женушке? Может, она бы тогда не ударилась в бега?
— Объяснил? — мрачно хмыкнул Брэд. — Да ты не видел Пэм в истерике. Она ничего не слышит и твердит одно и то же. Кажется, что она не со мной говорит, а сама с собой. А потом начинает швырять все, что попадется ей под руку. Я пытался с ней поговорить в такси, но она и слышать ничего не хотела. Не поверишь, Дако, я и сейчас боюсь к ней подойти.
