— А ты не бойся, — внимательно посмотрел на своего нового знакомого Дако. — Сам подумай: чего тебе бояться? Если Пэм любит тебя, она тебе поверит. А в том, что она тебя любит, можешь не сомневаться. Ну, какая еще женщина пойдет разыскивать своего мужа ночью, да еще и в такую вьюгу? Только любящая, Брэд… — Дако неожиданно запнулся. В его глазах мелькнул какой-то странный огонек.
— В чем дело, Дако? — спросил его Брэд, от которого не укрылось то, что его собеседник подумал о чем-то своем, не менее серьезном, чем проблемы четы Уитон.
— Ни в чем, — ответил Дако тоном, не допускающим дальнейших расспросов. — А, что до разговора с Пэм, ты уж лучше его не откладывай. Насколько я успел узнать эту леди, она, скорее всего, сейчас рыдает в гостиной и у нее полно утешителей в лице Марты, Кристин и этого Габо, который настолько хорошо вписался в женскую компанию, что уже, по-моему, сам стал бабой…
— Это ты о чем? — полюбопытствовал Брэд.
— Да так, ерунда. Просто не люблю трусоватых приспособленцев и волокит вроде него, — заметил Дако, и по его лицу пробежала легкая тень раздражения. — Ну, давай, приятель, бодрись. — Он дружески хлопнул Брэда по плечу. — Сделай еще пару глотков для храбрости и иди к своей Памеле. И еще передай ей… лично от меня, что ей незачем проделывать все эти штуки со своим лицом. Она и так красавица. Хотя, конечно, все равно никто не поверит, что я это сказал.
— Спасибо тебе, Дако. Я у тебя в долгу.
— Иди-ка ты к черту, Брэд. Не люблю я все эти «в долгу», «обязан», «не затруднит ли»…
— Ладно, не обижайся, — улыбнулся своему спасителю Брэд Уитон. — Лучше пожелай мне удачи.
— Удачи, Брэд, — без тени улыбки на лице бросил ему Бриззел.
Но Брэд уже понял, что если этот человек желает удачи, то желает ее искренне, хоть и без ослепительной улыбки на немного грустном лице.
— После такого заявления и я бы сбежала, — поддержала Пэм Кристин, усевшаяся на подлокотник дивана и равномерно качавшая своей стройной ногой, с которой не сводил глаз, словно загипнотизированный этим зрелищем Габо. — Мало того, что он изменил жене, так еще и вывалил ей все это в такой форме. А Пэм еще бегала за ним, рискуя собственной жизнью. Да я бы послала к черту подлеца!
— Не надрывайся так, Кристин, — раздраженно покосилась на нее Джен. — Что, если Пэм услышит?
— Не услышит. В ванной хлещет вода, а из глаз Пэм хлещут слезы.
— А если все было не так? — предположила Джен, покосившись на сонного Бишопа, единственного, кто еще не высказался по этому поводу.
— И как же, по-твоему, все было? — полюбопытствовал Габо, не отрывая взгляда от ножек Кристин.
— Пэм говорила, что никогда не была уверена в себе. Она ведь именно поэтому постоянно изводила мужа своей ревностью. Если вы заметили, в рассказе Пэм не было ни слова о том, что Брэд плохо к ней относился, не замечал ее, не прислушивался к ней. Что, если его замучили ее постоянные придирки и он сказал ей все это сгоряча? Терпение лопнуло.
— Лопнуло терпение? — насмешливо переспросила Кристин. — А на что вообще тогда годны эти тряпки, если у них лопается терпение? Это у женщин оно должно лопаться, потому что им все приходится тащить на своей спине, которая со временем превращается в верблюжий горб.
— Это вы-то тащите, Кристин? — подал голос, вышедший из комы Бишоп. — Да вы и ридикюль вручили бы своему спутнику, если бы вам не понравилось, как он смотрится с вашим новым платьем.
— Начнем с того, что я никогда не ношу вещей, которые плохо сочетаются между собой, — сердито начала Кристин, но Джен оборвала ее:
— Эй, вы меня что, совсем не слышите? Я, кажется, задала вопрос.
— Нет, это было утверждение, — возразил Габо.
— Причем утверждение девицы, которая боится произнести вслух слово «секс», — усмехнулась Кристин, недовольная тем, что ее перебили.
— О, женщины, — вздохнув, покосился на Кристин Бишоп. — Какими же вы бываете грубыми и жестокими.
— За это вы нас и любите.
— То, что я не очень осведомлена в интимных вопросах, — не на шутку рассердилась Джен, — о которых у тебя, Кристин, насколько я понимаю, весьма богатые познания, еще не делает меня дурочкой.
— Я подумал над вашими словами, Джен, — успокоил ее Бишоп. — Мне кажется, в них есть смысл. В конце концов, нельзя же вечно обвинять во всем мужчин, как это делают Кристин и Марта.
На лестнице раздались шаги, и все споры смолкли. Джен увидела Брэда Уитона, но он вернулся один. Изрядно вымотавшегося Крейга, который так помог Брэду, сразу же положили спать, а Дако, судя по всему, остался в библиотеке.
Джен заметила, что Брэд уже не выглядит таким подавленным, как после той истерики, что закатила ему Пэм. Он был немного пьян, но выражение лица у него было вполне осмысленным. Кажется, он принял какое-то решение. И не без помощи Дако.
— Ну, как вы, Брэд? — спросила его Джен.
— Уже лучше, — улыбнулся он. — А куда вы спрятали Пэм?
— Никто ее не прятал, — надменно посмотрела на него Кристин. — Она сама ушла, потому что не хочет вас видеть.
— У Пэм нервный срыв, — перевела Джен слова Кристин. — И Марта увела ее в ванную, чтобы она умылась и немного успокоилась. Если вы хотите поговорить с ней, вам, думаю, лучше сделать это сейчас. Никто не успокоит вашу жену лучше, чем вы сами…
— Она думает, — фыркнула Кристин. — Брэд, вы будете полным идиотом, если станете слушать девочку, которая в этой жизни не нюхала ничего, кроме маргариток.
— Спасибо, — поблагодарил Брэд Джен, проигнорировав слова куколки, размахивавшей ногой. — Только покажите, где ванная.
— Пойдемте, — кивнула Джен.
— Джен, честное слово, ты делаешь большую глупость, — покосилась на нее Кристин.
— Пусть это будет на моей совести, — бросила Джен.
Проводив Брэда в ванную, где уже стих шум воды, Джен постучала в дверь.
— Кто это? — надтреснутым от рыданий голосом спросила Пэм.
— Откройте, это я, Джен! И пусть меня разорвут, потом на части, — шепотом добавила она, повернувшись к Брэду.
— Спасибо, — шепнул он в ответ. Услышав звук открывающейся задвижки, Джен поспешила ретироваться.
В гостиной ничего не изменилось. Кристин, погруженная в свои мысли, по-прежнему раскачивала ногой. Габо не отрываясь смотрел на нее, а Бишоп пребывал в полудреме.
— Ну что, сделала свое черное дело? — полюбопытствовала Кристин.
— Да, и да буду я проклята во веки веков, — улыбнулась Джен и направилась к лестнице.
— Габо, может, ты включишь радио? — раздалось за ее спиной. — Я уже не надеюсь вылететь из Лайтшроубса, выйти замуж и стать счастливой, но вдруг этот бесполезный ящик скажет хоть одну хорошую новость.
Кристин, конечно, можно было понять. Пэм все-таки удалось отыскать своего мужа, а Кристин все еще мучилась от неизвестности. Джен, конечно, злилась из-за тех гадостей и глупостей, что наговорила ей Кристин, но вместе с тем сочувствовала ей. Ведь она так же не доверяла мужчинам, как и Пэм, правда причины этого недоверия у них разные.
Что там Дако говорил о боли? — вспоминала Джен, шествуя по полутемному коридору. Кажется, что она ломает веру в людей. Похоже, что и у Пэм, и у Кристин эта вера однажды сломалась или дала
