Пора возвращаться домой, там мои крошки заждались свою мамочку. — Нора заулыбалась. — Чарли, Дик и Пикси. Мопсик и два йоркширских терьера, мальчик и девочка. Такие шалуны, я тебе скажу! Хм… что-то я отвлеклась. Так ты все поняла?
— Конечно. Сдам экзамены, дождусь вашего звонка и… — Дженни вздохнула.
— Да не волнуйся ты так! Все будет хорошо. — Нора взяла лежащую на диване дамскую сумочку, вынула визитку и подала Дженни. — Держи. На всякий случай. Здесь номер моего телефона в Вустере.
— Спасибо, мэм… э-э… Нора, — поправилась Дженни, заметив, что новая родственница недовольно поморщилась. — Ждать вас сегодня в ресторане?
— Пожалуй, нет, детка. Распорядись там, пусть мне доставят в номер легкий ужин. Салат из морепродуктов вполне сойдет. В моем возрасте пора начать заботиться о здоровье, — добавила Нора, словно стараясь убедить в этом себя саму. — И включи телевизор, если не трудно.
Все еще испытывая легкое головокружение от обилия новостей, Дженни выполнила просьбу Норы, подала ей пульт дистанционного управления, после чего обе тепло попрощались.
Затем, погруженная в свои мысли, она спустилась по лестнице и направилась через гостиничное фойе к выходу. Ее сопровождал удивленный взгляд худосочного мистера Престона. Тот считал Дженни очень вежливой девушкой, и ему показалось странным, что она почему-то забыла попрощаться.
До работы оставалось еще около часа. Чтобы как-то восстановить душевное равновесие, Дженни решила немного прокатиться. Надев шлем, она оседлала «хонду» и помчалась в сторону загородного шоссе. А выбравшись на него, минут двадцать гнала мотоцикл на запад. Затем развернулась и понеслась обратно в Куорри.
Въехав в город, Дженни сбавила скорость и покатила по знакомым с детства улицам к ресторану, думая о том, что очень скоро ей придется покинуть родные места. На Норт-стрит она увидела скучающую на пороге парикмахерской Дейзи, подругу Фила, которую трудно было не заметить, учитывая копну искусно взбитых огненно-рыжих волос.
Дейзи тоже узнала Дженни и помахала рукой. Та притормозила, чтобы перекинуться с парикмахершей словечком. Минут пять они болтали о всяких пустяках, затем взгляд Дженни упал на витрину. Там за стеклом красовалось нечто, появившееся с полгода назад, но до сих пор не особенно интересовавшее ее. А именно надетый на деревянную болванку светлый кудрявый парик. Не сводя с него взгляда, Дженни встала с мотоцикла…
3
Дейв проснулся в скверном расположении духа. Вот уже неделя минула с тех пор, как он приехал в Блэквуд-холл, а из Лондона не слышно никаких вестей.
Вернуться домой Дейва вынудило бурное выяснение отношений с музыкантами продюсируемой им группы «Торнадо». Размолвка возникла во время обсуждения концепции нового альбома. К тому же Дейву совершенно не нравилась предложенная парнями аранжировка произведений. Музыканты же упорно не желали прислушиваться к мнению собственного продюсера.
В конце концов Дейв вспылил и заявил, что прерывает работу до тех пор, пока группа не согласится с его доводами. После чего уехал в свое поместье, оставив студию на попечение менеджера.
Сейчас он стоял у того окна спальни, которое выходило в сторону парадного подъезда, и наблюдал за одетым в линялые джинсы и красную майку Арчи, исполнявшим здесь обязанности садовника. Тот с помощью газонокосилки подстригал траву на прямоугольной, тянущейся почти от самых ворот и кончающейся у дома, клумбе. Вдоль нее на равном расстоянии друг от друга возвышались шаровидные кусты, между которыми пестрели цветами куртины, выполненные в виде симметричных вензелей.
Комната Дейва находилась в правом крыле замка шестнадцатого века, выстроенного в форме буквы «П». Левое крыло имело отдельный вход и вот уже два года являлось своего рода музеем. Раз в неделю его мог посетить любой желающий. Правда, последние два месяца доступ был закрыт для туристов, так как в этой части здания проводились некоторые усовершенствования.
Поэтому Дейв немного удивился, увидев мотоциклиста, катящего на серебристой «хонде» прямо к дому. Притормозив у парадного крыльца, парень в синих джинсах и черной кожаной куртке спешился, аккуратно снял желтый шлем… и оказался светловолосой девушкой. Поправляя круто завитые локоны, посетительница огляделась и, как показалось Дейву, изумленно присвистнула.
Наверное, новая горничная, решил он, быстро потеряв интерес к незнакомке.
Ему припомнилось, как мать недавно жаловалась, что сейчас невозможно найти хорошую прислугу.
Отойдя от окна, Дейв удалился в смежную со спальней комнату, служившую небольшой домашней студией. Здесь он включил компьютер и вынул из пластикового футляра саксофон. Ему хотелось до ланча поработать над сочинением, которое должно было стать самой яркой вещью его сольного альбома.
Вскоре в помещении, стены которого были покрыты специальной звукопоглощающей плиткой, зазвучала музыка. Для разминки Дейв решил сыграть что-нибудь из классики джаза.
Как ни уговаривала себя Дженни ничему ни удивляться, Блэквуд-холл не оставил ее равнодушной. Ей нравилось здесь все. И замысловатая ажурность тяжелых чугунных ворот, давно модернизированных и открывающихся автоматически — их половинки разошлись сами собой, когда она назвала привратнику свое имя. И короткая аллея, по обеим сторонам которой росли вековые вязы. И раскинувшийся за ней ухоженный парк с затейливыми клумбами и стрижеными кустами. И сам особняк, сложенный из некогда красного, но за минувшие века приобретшего бордово-серый оттенок кирпича, с высокими окнами, рамы которых были выкрашены белой краской. Над главным входом, под самой черепичной крышей, белел восьмиугольный циферблат часов с римскими цифрами.
Словом, Блэквуд-холл больше походил на красивую картинку в книжке сказок, чем на дом, в котором могут жить реальные люди.
Взбив слегка примятые мотоциклетным шлемом кудряшки парика, который Дейзи согласилась продать за треть цены — все равно за полгода на него не нашлось покупателя, — Дженни сняла с багажника дорожную сумку и направилась к каменным ступенькам, двумя пролетами сходящимся с разных сторон на площадке перед парадным входом. Поднявшись к почерневшей от времени дубовой двери, она нажала на кнопку звонка и услыхала, как внутри раздался мелодичный звук, отдаленно напоминавший бой курантов.
Ждать пришлось довольно долго. Наконец в холле послышались неспешные шаги, щелкнул замок, и одна половинка двери приоткрылась. Сквозь щель на Дженни взглянул чей-то прищуренный глаз.
— Слушаю вас, мисс. — Надтреснутый голос принадлежал пожилой женщине.
— Мое имя Дженнифер Прайс. Я медсестра, приехала, чтобы встретиться с леди Эстер.
— Ах да, конечно… — Звякнула цепочка, и дверь распахнулась. Сухонькая, гладко причесанная старушка в сером платье с белым кружевным воротничком отступила на шаг, приглашая Дженни войти. — Мисс Нора сообщила, что направит вас сюда, но не указала точно, когда следует ждать вашего прибытия. Ступайте за мной. Сумку можете пока оставить здесь.
Дженни опустила багаж на пол у одной из мраморных колонн, потом, попросив старушку подождать, отвернулась и сделала вид, что вынимает из глаз контактные линзы. Затем извлекла из внутреннего кармана куртки очки в массивной роговой оправе, водрузила их на нос и обернулась с улыбкой.
— Никак не привыкну к линзам.
Аккуратная старушка кивнула и двинулась вперед.
Следуя за ней, Дженни пересекла просторный холл, стараясь особенно не глазеть по сторонам, хотя ее взгляд то и дело натыкался на необычные объекты: то на чучело бурого медведя, стоящего на задних лапах в полный рост, то на головы кабанов, оленей и косуль на стенах.
Они поднялись по беломраморной, крытой ковром лестнице на второй этаж и повернули налево. Здесь, в коридоре, Дженни поджидал новый сюрприз: в недрах дома кто-то играл на саксофоне с детства
