— Ты обманываешь людей, уверяя, будто мир возможен. Орда планирует предательство, — сказал Томас.
Джастин захлопал глазами.
— Подними меч! — крикнул Томас так, чтобы услышали все.
Джастин медленно отступил, шагнул влево. Но меч поднимать не стал, остановился, продолжая смотреть на Томаса.
Тот долго терпел это фиглярство и разозлился, наконец. Бросился в атаку. Три быстрых шага, взмах меча. Меч опустился с силой достаточной, чтобы раскроить человека надвое.
Но раскраивать было уже некого. Томас увидел, как противник, откатившись назад и вправо, подхватил свое оружие. И слишком поздно понял, что гнев сослужил ему плохую службу.
Собственное наставление зазвучало в ушах. Никогда не поддавайся чувствам в бою!
Поддался. Только что он мог убить Джастина. А теперь Джастин убьет его.
Будь противник более медлительным, промах не имел бы значения. Но Джастин был столь же быстр, как и он сам.
Удар мечом плашмя пришелся в спину.
Томас упал. И обнаружил, что сжимает в руках траву. В обеих. А меч потерян.
Рванувшись вправо, он перекатился на спину. Горла тут же коснулся клинок, и Джастин встал коленом ему на грудь. Сверкнул зелеными глазами, и Томас понял, что это — конец.
Он перестал дышать, и вместе с ним, казалось, затаил дыхание весь амфитеатр. В глазах бывшего лейтенанта Томаса пылал яростный огонь.
Затем Джастин поднялся, отошел, подбросил кверху свой меч.
Сверкая на солнце, тот перевернулся в воздухе и упал с глухим стуком наземь ярдах в двадцати.
А Джастин направился к помосту Совета:
— Ваш защитник проиграл. Элион сказал свое слово.
— Поединок — до смертного конца, — возразил Сайфус.
— Убивать его за ваш грех я не стану.
— Значит, Элион еще не сказал своего слова, — спокойно ответил старейшина. — Ты жив лишь потому, что Томас тебя не убил. Сначала проиграл ты.
— Неужели?
— Дело не завершено, — процедил Сайфус.
— Жизнь! — крикнул кто-то с трибун. — Оставь Томасу жизнь! — И зазвучала общая песнь. — Жизнь, жизнь, жизнь, жизнь!
Томас с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась. Джастин победил его в честном бою.
Ситуация была двусмысленной, и Сайфус не решился пренебречь мнением народа. Не стал призывать к молчанию.
Джастин повернулся к трибунам. Прокричал:
— Я оставляю ему жизнь!
Песнь стала затихать и вскоре смолкла.
Он медленно двинулся по полю, всматриваясь в лица зрителей.
— Я заслужил это право и покажу вам сейчас истинный путь к миру. — Развернулся и направился к склону, где был вход в амфитеатр. — Орда в этот самый момент замышляет наслать на вас такое войско, что все прежние битвы покажутся детскими забавами.
Откуда он узнал об этом? Томас, однако, поверил сразу — знает. Нужно послать разведчиков на дальние границы леса.
Он повернулся к вышке, увидел Майкиль и жестами показал ей, что делать. Она кивнула и исчезла вместе с Уильямом.
Джастин поднял руки, успокаивая заволновавшуюся толпу.
— Тише! Есть только один путь, позволяющий справиться с врагом, — путь мира. И сегодня я принесу вам этот мир.
Он указал на деревья у входа. Там никого не было. Но через мгновение появился человек в капюшоне.
Паршивый!
В черном генеральском кушаке.
Джастин тайком провел в лес вражеского генерала.
Часть зрителей вскрикнула. Остальные ошеломленно молчали.
Пришелец двинулся вниз, Джастин пошел ему навстречу. Они сошлись на середине склона. Пожали друг другу руки. Затем Джастин повернулся к арене:
— Я веду к вам человека, с которым договариваюсь о мире между Обитателями Пустыни и Лесным Народом. — Он сделал паузу. — Это — великий генерал Орды, Мартин!
Мартин? Не может быть! Кого же он убил, в таком случае, в шатре Кваронга?
Томас оглянулся на вышку. Там уже никого не было. Его Стража не выпустит этого человека из деревни живым. Тем более сейчас, когда Орда угрожает их незащищенным флангам.
Схватив меч, Томас ринулся к склону. Выдающийся выпал денек по части зрелищ! Джастина он убить не может, а вот генерала этого…
— Я обещал ему, что его не убьют, — заявил Джастин. — Его войско — недалеко и готово в любую минуту захватить лес и пролить реки крови. Но если умрут все дети Элиона, кто будет победителем?
Известие о том, что Орда — на пороге, тут же утихомирило толпу. Джастина начали слушать. У входа в амфитеатр за его спиной Томас увидел Уильяма и еще нескольких Стражников. И Рашель.
Она-то что там делает?
Он начал подниматься к Джастину и Паршивому. Стражники двинулись вниз, отрезая им пути к бегству.
Джастин шагнул ему навстречу:
— Томас, молю тебя, выслушай! Я доказал тебе свою верность. Не мешай же мне теперь!
— Ты заблуждаешься. Он рожден предавать!
Насколько Томас видел, оружия при них не было.
Стражники же приближались сзади с мечами наготове.
Он рванулся к генералу. Джастин схватил его за руку:
— Постой! Ты не знаешь, кто это!
Мартин начал пятиться.
Из-под капюшона смотрели белые глаза. Над правым был вытатуирован круг — знак жреческого ранга, по слухам.
— Это человек, который убил десять тысяч моих людей! — ответил Томас и обратился к Мартину: — Думаешь, от моего меча тебя защитит твоя магия?
Стражникам до Паршивого оставалось несколько шагов. Мартин, словно почувствовав это, перестал пятиться и оглянулся. Томас высвободил руку из хватки Джастина. Шагнул к генералу и приставил острие клинка к его горлу. Нажал.
Мартин не шелохнулся. Из ранки побежала тонкая красная струйка.
— Как истекли кровью мои люди, так истечет и он. В Орду мы отошлем его по частям.
Тут Джастин метнулся к генералу и откинул с его головы капюшон.
Пепельное лицо. На правой щеке — кривой шрам. Выцветшие глаза, прищуренные от яркого света. На человека почти не похож, и все же — человек.
Мало того.
Томас узнал его.
И сердце отчаянно забилось.
Он отдернул меч.
Йохан? Шрам… чем-то этот шрам его удивил.
— Йохан, — подтвердил Джастин.
Рашель, стоявшая у входа, услышала.
