Индонезии. Не сомневался, что я приду. Ты тоже веришь в реальность, которая лежит за пределами того, что видит глаз.
Карлос должен понять. Для мусульманина такая вера естественна.
Карлосу в тот момент хотелось его застрелить. Если бы не Свенсон и Фортье, увлекшиеся странным даром Хантера не на шутку, и застрелил бы, плюнув на приказ.
«Тебя зовут Йохан, и мы братья», — заявил Томас. От этих слов у него даже голова заболела. Слышал ли кто когда подобный бред?
Да. Его собственная мать. Она была суфием, практиковала мистическую любовь.
И еще пророк Мухаммед.
Хантер мог неверно толковать свои видения, а мог и впрямь видеть во сне других людей. Даже и его. Карлоса. Что бесило почему-то особенно сильно.
А еще Томас был достаточно умен, чтобы этим бредом попытаться запутать Карлоса и отвлечь внимание. В наручниках он, конечно, и мечтать не мог его достать, не говоря уж о побеге. Но недооценивать парня не стоило.
— Я подумаю над твоим предложением. А пока…
— Я докажу, — сказал Томас. — Нанесу рану Йохану, не коснувшись тебя.
Тут Карлос встревожился. Даже шея вспотела.
— Ты веришь, что я могу это сделать? Веришь, что, исцелившись в другой реальности, я исцелюсь и в этой? И что, умерев там, умру и здесь? Помнишь, как ты в меня стрелял, Карлос? А ведь я жив. Там, в другой реальности, ты живешь тоже, и совсем недавно я схватился с тобой на Собрании. Поранил тебе горло своим мечом.
— Не смеши! Заткнись сейчас же!
Но от страха Карлос уже себя не помнил. Он слышал, как нечто подобное говорили другие мистики. Христиане. Уверяли, что, открыв глаза, человек может узреть другой мир. И какой-то частью своей души он верил в это. Всегда верил.
— Веришь, Карлос? Конечно, веришь. И всегда верил.
Он не сразу понял, что произошло, настолько гнев душил его. Просто почувствовал вдруг жжение. Как от пореза.
Это не могло быть правдой. Но было — он это знал.
Карлос тронул себя левой рукой за горло.
Томас с изумлением увидел, как по горлу Карлоса потекла тоненькая струйка крови — как будто он и вправду ткнул туда мечом.
Он ничего не делал. Но Карлос поверил его словам о Йохане. Поверил в достаточной степени для того, чтобы между реальностями случился прорыв. Какой из этих двух миров был сном, сейчас значения не имело. У Карлоса пошла кровь, потому что она все еще шла у Йохана!
Тот поднес руку к горлу, нащупал ранку, отдернул пальцы — в крови. Выпучил глаза, потрясенный и зачарованный.
И Томас начал действовать. Два шага, прыжок. Ударил Карлоса ногой прежде, чем тот оторвал взгляд от своей руки.
Карлос и собраться не успел, чтобы отразить удар. Рухнул как подкошенный.
Томас приземлился на ноги, быстро развернулся. Моника вытаращила глаза, изумленная таким поворотом событий. Затем вскочила и бросилась к нему.
— Скорее! Ключи в правом кармане! — выпалила она. — Я видела, как он их туда прятал!
Томас присел возле Карлоса, пошарил у него в кармане, вытащил ключи.
— Повернись спиной. Живее!
От наручников они освободились за несколько секунд. Запястья у Моники тоже были стерты до крови. Но сейчас ей было не до этого.
— Что дальше?
— Ты в порядке?
— Я свободна, и это главное.
— Хорошо. Не отходи от меня далеко, — сказал Томас.
Она посмотрела на Карлоса. Без сознания. Из ранки на шее сочится кровь.
— Что это было?
— Потом. Побежали!
В коридоре за дверью никого не оказалось. Они поспешили к лестнице в конце его и уже собирались подняться, когда Томас вдруг передумал. В большое окно возле лестницы лился солнечный свет. Оно было не заперто.
Подтолкнув к нему Монику, он подтянулся, открыл окно, забрался между рам. Выглянул, никакой охраны не увидел и повернулся к Монике. Прошептал:
— Прыгай. Подтяну.
Она схватилась за его руку, он легко вздернул ее кверху, поморщившись при мысли о том, как, должно быть, болят ее запястья. Помог ей вскарабкаться на подоконник. С того момента, как он ударил Карлоса, прошло меньше трех минут.
Моника высунулась посмотреть.
— Мы где-то за городом, — прошептала. — На ферме.
Несколько больших сараев неподалеку, дорога, ведущая в лес. Солнце, клонящееся к закату.
— Карлос скоро очнется. Нужно успеть убраться подальше от этой фермы.
— Ладно. Бежим в лес. — Томас окинул взглядом ближайшие деревья. — И не останавливаемся. Сможешь?
— Смогу.
Он в последний раз огляделся. Никого.
Спрыгнул с окна наружу, помог спуститься Монике и понесся к лесу, проверяя на бегу, не отстает ли она. Вскоре их укрыли деревья, под ногами затрещали сучья, и зашуршала опавшая листва.
Томас оглянулся. Погони не было. Пока.
