была не очень здорового помета.
– У моих соседей такая же, – отважился вступить в разговор Льюис – Все время у ветеринара. История болезни толщиной с руку.
– Благодарю вас, Льюис. Я думаю, миссис Далей не слишком приятно вспоминать о семейной утрате...
– Да ничего! Мне приятно говорить о нем. Мы все – Филип и Джордж – так любили его. Он был единственный в семье, кто мог иногда вытащить Филипа из постели.
Но Морс, видимо, уже забыл о собаках. Он пристально вглядывался через французское окно, расположенное в дальнем конце комнаты, в какую-то точку отдаленной части сада – вернее, садика, шириной, равной ширине дома, и простирающегося приблизительно на пятьдесят футов до проволочной ограды, отделявшей их собственность от чистого поля. Джордж Далей, видимо, считал, что ему вполне хватает садовой работы в Бленхэйме, и привнес мало своего садоводческого мастерства, если вообще приложил руки, в этот заброшенный кусок лужайки.
– Глазам своим не верю! – воскликнул Морс. – Это же Asphodelina iutea?
Миссис Далей торопливо подошла к окну.
– Вон там! – показал Морс. – Эти желтенькие цветочки, сразу за оградой.
– Лютики! – сообщил Льюис.
– У вас не найдется бинокля под рукой, миссис Далей?
– Нет... у нас нет, к сожалению.
– Вы не против, если я посмотрю? – спросил Морс. – Всегда мне противоречит, это я о своем сержанте!
Втроем они вышли через дверь кухни, мимо распахнутой настежь двери туалета на лужайку, где маргариткам, одуванчикам и широколистному подорожнику была предоставлена неограниченная свобода. Морс подошел к ограде, осмотрел землю у себя под ногами; затем с любопытством вгляделся в желтые цветы, которые увидел из окна. И которые, как он согласился, оказались всего лишь лютиками. Миссис Далей сочувственно улыбнулась Льюису; но Льюис в этот момент с громадным интересом слушал совершенно бесцельную болтовню Морса.
– Компостной ямы нет?
– Нет. Джордж не очень-то заботится об этом садике, как вы, наверно, заметили. Говорит, что с него достаточно, вы знаете... – Она неопределенно кивнула в сторону Бленхэйма и повела их к дому.
– Как же вы в таком случае избавляетесь от мусора?
– Отвозим к мусоросборнику. Можно также купить в муниципалитете специальные мешки.
– Вероятно, это к тому же и незаконно, – добавил Льюис, и на сей раз Морс, кажется, оценил дополнение.
И именно Льюис, когда они уходили, заметил ружье среди зонтиков, тростей и кривых ракеток для сквоша, стоящих в специальном гнезде сразу за входной дверью.
– Ваш муж изредка постреливает?
– О,
Льюис мягко, во второй раз за этот день, напомнил о требованиях закона:
– Оружие должно находиться под замком, запертым на ключ. Напомните об этом вашему мужу, миссис Далей.
Маргарет Далей смотрела вслед полицейским, идущим к своему автомобилю, из окна гостиной. Сержант уж слишком придирчив, как это он – насчет их ответственности перед законом. А инспектор – ну, этот много мягче и такой любезный: собаками интересуется, и цветами, и меблировкой гостиной – лично
Несмотря на субботу – первый день каникул, – миссис Джули Айресон, классная руководительница в Червеллской школе, охотно согласилась встретиться с Льюисом сразу же после обеда. Льюис был заинтересован в том, чтобы встреча была максимально короткой, поскольку смертельно устал и обрадовался строжайшему приказу Морса отдохнуть как следует – обязательно весь остаток этого дня и, возможно, воскресенье тоже, – если, конечно, не случится чего-либо непредвиденного.
Когда Льюис подъехал, она ждала его на пустынной автостоянке и немедленно повела в свой кабинет на втором этаже, стены которого были заставлены стеллажами с литературой о том, 'как сделать карьеру после школы', о воспитании детей, о секретарской работе, об организации труда школьников, о подготовке трудовых резервов, а также университетскими, школьными и прочими справочниками по выбору профессии... Льюису (единственным пособием по карьере которого было наставление отца всегда держать рот закрытым, уши открытыми и вовремя опорожнять кишечник) школьный центр в помощь молодому человеку, окончившему учебное заведение, показался интересным нововведением.
Папка светлого пластика, вмещающая все достижения Филипа Далея, уже дожидалась его на столе. Точнее, не достижения. К настоящему моменту ему исполнилось семнадцать лет, и 17 июля – вчера – он официально отказался от дальнейшего совершенствования с помощью государственной системы образования. Школа не очень от этого расстроилась в связи с его не слишком выдающимися успехами по пяти основополагающим курсам: английскому языку, техническому черчению, географии, общим наукам и навыкам общения, которые он, особо не перетруждая себя, прослушал в прошлом семестре. Отчеты учителей о его трудах в прошлые годы отличались отсутствием энтузиазма относительно его возможностей и желания учиться. Однако до самого последнего времени особых хлопот школе он не доставлял: ограниченные, естественно, возможности в интеллектуальном развитии, ограниченные способности в большинстве технических и других профессиональных ремесел, в целом же уровень около среднего.
Современная педагогическая практика (как было доведено до сведения Льюиса) поощряет регулярную самооценку, и среди других документов в папке лежал листок, на котором восемнадцать месяцев назад своей собственной рукой Филип записал ответы на вопросы анкеты о шести главных занятиях – 'Ваши интересы – свободное время' в порядке предпочтения. Список содержал:
– Пишет он без ошибок, – прокомментировал Льюис.
– Трудно ошибиться в слове 'ТВ', сержант.
– Да, но – посмотрите – 'фотография'.
– Вероятно, заглянул в словарь.
– Вы не любите его? – вскользь заметил Льюис.
– Нет, боюсь, что нет. Я рада, что он ушел из школы, если вы хотите это знать.
Она была моложе, чем ожидал Льюис, и довольно уязвима.
– Есть на то причины?
– Особых нет.
– Что ж, благодарю вас, миссис Айресон. Можно взять с собой папку?
– Есть причины такого специального интереса к его особе?
– Нет. Особых нет, – эхом отозвался Льюис.
Он проспал с 18.30 почти до десяти утра. Когда он наконец проснулся, то узнал, что прошлым вечером звонил Морс и просил передать: ни под каким видом не являться в полицейское управление в воскресенье, однако Льюису было бы неплохо проверить, в порядке ли его заграничный паспорт.
Что ж, отлично!
