– Да, я здесь родился. Как и мой брат.
– Ваш брат?
– Алекс. Тот, что сидит с той стороны от Джейми.
– О-о, – протянула Клементина. Этого мужчину ей тоже представили, и она почувствовала себя неловко под его изучающим пристальным взглядом. – Я и не знала, что вы братья.
– Он всю жизнь был мне больше отцом, чем братом. Наши родители умерли много лет назад, и Алекс с Джейми заменили мне отца.
Клементина ощутила волну симпатии и некое родство с этим осиротевшим юношей, воспитанием которого занимались двое таких суровых мужчин.
– Я т-тоже знаю, что значит потерять родителей, – сказала она. – Вам, должно быть, было очень одиноко.
– Одиноко? – удивился Дейви. – В Гленахене невозможно быть одиноким. А что касается моих родителей, то они умерли, когда я был младенцем. Так что не могу сказать, что тоскую по ним: ведь я их никогда не знал.
– А-а. – Клементина отхлебнула еще вина и осторожно поставила кубок на стол. Право, ей больше не стоит пить… голова уже начала кружиться.
– Еще вина, Клементина? – раздался над ухом низкий голос мужа.
Прежде чем она успела ответить, Джейми наполнил ее кубок, и Клементина заметила, что рука его подрагивает. Ей пришло в голову, что муж уже не совсем трезв. До сих пор Клементине не доводилось видеть мужчину или женщину в изрядном подпитии. Однако голос Джейми утратил холодность, с которой он до тех пор к ней обращался, а глаза заблестели необычайно ярко… Может, так на него подействовало вино.
– Не хочешь ли выпить, Клементина, за наше счастливое совместное будущее? – спросил Джейми, заметив, как неохотно она берется за кубок.
Клементина услышала в его голосе нотку сарказма и разозлилась. Он не делал никаких усилий, ничего не предпринимал, чтобы как-то облегчить ее положение. Тем не менее, она приняла предложенное вино и сделала маленький глоток, надеясь, что муж после этого переведет свое внимание на что-то другое. Но Джейми не унимался и даже попытался шутить:
– Как думаешь, Клементина, станешь ты мне хорошей женой?
Клементина помедлила с ответом, потому что больше всего ей хотелось поставить на место этого надменного и наглого великана, но рисковать все же побоялась. Проклиная мысленно свою трусость, она пробормотала:
– Я п-постараюсь, милорд.
Однако внутренне она решила, что отныне он достоин ее презрения. Она презирает его за то, что он намеренно старался уязвить ее плохо скрытым пренебрежением, отражавшимся во взгляде и манере обращения, в его надменном превосходстве. А теперь она почувствовала, что он еще и насмехается над ней.
Клементина ощутила, как глаза ее наполняются слезами, и в ужасе, что опозорится перед всеми этими чужими людьми, прикусила губу и постаралась дышать глубже и ровнее. Сломаться здесь и сейчас означало подтвердить предубеждение против нее, заранее возникшее у этих шотландцев, согласиться с их мнением, что она недостойна быть женой предводителя их клана… С чем Клементина, утратившая к этому моменту всякую веру в себя, легко могла согласиться.
Вдруг в холле раздались странные звуки. Никогда еще не приходилось Клементине слышать подобную музыку. Она ее ошеломила. Подняв голову, девушка поискала глазами ее источник. Между длинными столами вышагивал, приближаясь к возвышению, где она сидела, какой-то мужчина. Он дул в какие-то странные, собранные в ряд трубки. Одет он был в тот же самый необычный наряд, как и остальные гости, что, видимо, являлось здесь заменой мундира: шафраново-желтую рубашку, поверх которой был наброшен большой, многоярдовый кусок шерстяной клетчатой ткани, плед Камеронов, собранный вокруг талии, а затем переброшенный через плечо и закрепленный там. Музыка не показалась Клементине неприятной, так что она слушала ее с любопытством и даже с благодарностью, потому что отвлекла мужа. Джейми вновь отвернулся от Клементины, заговорил с Алексом Камероном и больше не делал попыток вовлечь ее в беседу.
Она продолжала возиться со своей едой и вином. Трапеза тянулась бесконечно, но Клементина погрузилась в свои мысли, лишь иногда обмениваясь несколькими словами с Дейви. Настроение собравшихся Камеронов постепенно менялось, что, по ее мнению, было связано с количеством поглощенного ими вина и эля. Во всяком случае, Клементина больше не чувствовала себя мишенью, на которую устремлены все взоры. Она перестала быть объектом их любопытства. Все были заняты едой, питьем и общением. Клементина подозревала, что если захочет, может незаметно ускользнуть из-за стола и из зала, но печальная мысль – не будет ли хуже стать изгоем, женщиной забытой и одинокой, – останавливала ее.
Постепенно Клементина стала изнемогать от усталости, едва не падая со скамьи. Она готова была заплакать, но тут кто-то коснулся ее плеча. Обернувшись, Клементина увидела за собой Анни Керр.
– Простите меня, миледи, я не могла не заметить, что вы чуть не заснули. С разрешения вашего мужа я провожу вас в вашу комнату.
Клементина с надеждой взглянула на мрачное лицо соседа.
– Да, Анни. Забери ее. А я останусь тут подольше, – произнес Джейми и, покачиваясь, поднялся на ноги, помогая Клементине встать. Удивленная его галантностью, она принудила себя стоять прямо на подкашивающихся ногах, пока муж склонился над ней, целуя руку. – Доброй ночи, леди жена. Анни позаботится о вас. Пока.
Прежде чем Клементина успела задуматься, что он имеет в виду, Анни Керр потащила ее прочь из зала к широкой лестнице.
– Благодарю вас, мистрис Керр, – сердечно промолвила Клементина. – Я… Я чуть не заснула сидя. Не стоило мне пить так много вина.
