соблазнительная подвязка из черного кружева.
Сверкнул перстень.
Этьенн смотрел во все глаза.
– Но, месье… Вы знаете, кто я такая и как меня называли в Венеции?
Он не заметил небольшой венецианский кинжал, который она вдруг выхватила из-за набедренной застежки; рука ее описала небольшой полукруг. Он едва успел уклониться. Клинок оставил на его подбородке глубокий шрам. Еще один!
– Меня называли Черной Вдовой!
– ШЛЮХА! – взревел он.
Тут же подскочили остальные мужланы, вооруженные кинжалами и пистолетами.
Увидев, что она окружена, Анна гордо вышла из кареты.
С надменным видом она стояла перед ними.
Этьенн отступил на несколько шагов, хватаясь рукой за кровоточащий подбородок.
– Ну, сейчас ты поплатишься!..
Один из его спутников удержал его.
– Стой!. Ее велели доставить невредимой. Ты что, забыл?
– Ладно, но когда мы с этим покончим, красотка моя… Ты тоже отведаешь моего клинка.
Он ограничился тем, что ущипнул ее за щеку. Она запрокинула голову, отодвигаясь от окружавших ее людей.
– Не смей дотрагиваться до меня, ничтожный.
– Пошли. Надеть ей повязку на глаза.
И ее увели.
Налет на загородный особняк
Особняк Эрбле
– Ну а что же теперь?
Виравольта отступил в тень.
Вместе с ним за живой изгородью из самшита скрывались д'Эон и Бомарше. Сапфир в это время ехала в Рюффек на встречу с Шарлем де Брогли. Им показалось странным, что шеф службы созвал своих агентов в «Прокоп» на встречу, которая обернулась западней. Или информация так или иначе просочилась… или дело было в самом Брогли. В это предположение не решались поверить ни Пьетро, ни его товарищи. Но надо было все-таки удостовериться. Сапфир вызвалась исполнить эту рискованную миссию. А миссия, выпавшая надолго Виравольты, драматурга и «мадемуазель» д'Эон, была ничуть не легче.
– Я насчитал их около дюжины, повсюду вокруг замка.
Наступила ночь. Сквозь тучи светила луна, на которой четко вырисовывалось пятно Лунного моря. Силуэт заброшенного особняка напоминал готический замок, вокруг которого вились летучие мыши и совы. На первом этаже мерцал огонь. На юго-восточном углу строения находилась башня с остроконечной крышей, служившая тюрьмой. С обеих сторон лестницы, ведущей на крыльцо, можно было различить старинные рвы. Чуть дальше из водоема доносилось кваканье.
– Я пойду на разведку, – предложил Пьетро.
– Куда, интересно? – усмехнулся Бомарше.
– Я проберусь поверху.
– Поверху? – спросил удивленный д'Эон.
Пьетро улыбнулся, проводя пальцем по краю своей треуголки.
– Я подам вам знак.
Он ринулся вперед.
– Но… Виравольта!
Однако больше его не было слышно.
– Он неисправим, – сказал Бомарше.
– Итальянец, – добавил д'Эон.
Силуэт Пьетро растворился во тьме. Он проскользнул между двумя часовыми с факелами в руках, которые несли вахту с южной стороны, шагая взад и вперед от одного бывшего рва до другого. Спрятавшись за тюремной башней, Пьетро поднял глаза. На первом этаже, расположенном на высоте тридцати футов над ним, находилось открытое окно, достаточно большое, чтобы через него пролез человек; створки со свинцовыми украшениями закрывались снаружи. Пьетро нащупал на своем ремне пистолет господина Марьянна. Он осмотрел крюк над стволом и проверил приводной механизм. Сначала нужно было распутать железный трос, по-змеиному свернутый петлями. Ну же! Эти узлы… просто безумие. Поминутно оглядываясь, он много раз принимался распутывать – петля снизу, петля сверху… В любой момент его могли обнаружить. Он вложил крюк в гильзу и наконец услышал многообещающий щелчок… Затем он навел пистолет на окно.
Никакого эффекта.
Пьетро смотрел на пистолет.
В это время Бомарше, не желающий терять времени даром, развлекался в меру своих сил.
– Вот видите, мадемуазель д'Эон… Мы здесь вдвоем… Ночью, в этих кустах…
Бомарше обнял его за талию. Шевалье высвободился.
– Какая дерзость!
Получив отпор, Бомарше не настаивал. Он улыбнулся.
Д'Эон пожал плечами.
Драматург вздохнул и вновь посмотрел в сторону Пьетро.
– Ай! – прошептал он.
– В чем дело?
– Идут, – сказал Бомарше, подбородком указывая на укрытие Виравольты.
Приближался часовой. Он был пока еще в нескольких метрах от тюремной башни, где, прижавшись к стене, стоял венецианец. Бомарше поморщился. Они с д'Эоном не сводили с часового глаз.
– Надо что-то предпринять! – выдохнул д'Эон.
– Да, но что?
– Не знаю! Свистите!
– Свистите, как это – свистите?
Он покачал головой, скорчил презрительную гримасу и пригнулся.
– Скорее!
Бомарше поднял камешек. Выйдя из укрытия, он энергично бросил его часовому вслед, затем вновь отступил в кусты.
– Это все, что вы придумали?
Бомарше опять скорчил гримасу.
– Иногда у вас довольно вялый стиль, – проворчал д'Эон.
Камешек гулко ударился о стену замка. Тут же факел изменил направление движения; встревоженный часовой пошел назад. Он остановился на расстоянии нескольких метров и прислушался. Бомарше и д'Эон затаили дыхание. Факел раскачивался из стороны в сторону. Человек вглядывался в темноту. Холодный ветерок теребил листву каштанов.
Пьетро выбивался из сил, все еще целясь в направлении окна.
Часовой вновь пустился в путь и уже подходил к месту где стоял Виравольта.
На этот раз Пьетро расслышал его шаги.
Ну же! НУ!
Он изо всех сил нажимал на спусковой механизм.
Часовой почти поравнялся с Виравольтой, когда крюк, вибрируя, вылетел вверх.
Трос моментально ослаб, металлический коготок перелетел сквозь открытое окно и приземлился внутри.
