собственного любопытства и необходимости действовать. Хотя следовало удержать сенатора от поездки, даже силой, если бы понадобилось. Но легко быть умным задним числом. Быть может, в тех обстоятельствах Пьетро действовал бы так же. Судя по всему, поведение Джованни Кампьони в тот момент не оставляло места ни сомнениям, ни спорам. Дела продолжали идти кувырком, и Пьетро, как и Совет десяти с Уголовным судом, охваченный злостью и жаждой мести, не надеялся получить в библиотеке Викарио хорошие новости. Они и так уже покрыли себя позором и сейчас опасались худшего.
Ну, по крайней мере Оттавио вышел из игры. Виравольта рассказал Пави о происшедшем на Санта- Кроче, а тот немедленно поставил в известность дожа. Лоредано, ошарашенный — и разочарованный, — не смог отдать никаких распоряжений, да к тому же был полностью поглощен предстоящим празднованием Вознесения, которое нынче требовало совсем иного подхода, нежели обычно.
Вот так обстояли дела, когда ночной страж в черном плаще поднял фонарь к своему замаскированному лицу, чтобы разглядеть лицо Пьетро. Пави остался во дворце, но Виравольте дал в сопровождение подразделение солдат. Черная Орхидея увидел на углу виллы склонившуюся над грудой тел фигуру. И тут же узнал весьма характерный профиль Антонио Броцци. Поникшие плечи, согбенная спина, острая бородка. Врач шарил в своей сумке, фыркая от усталости и отвращения. Должно быть, его разбудили посреди ночи. Начал накрапывать дождик. Пьетро повернулся к стоящему рядом человеку с фонарем:
— Они все убиты?
— Похоже. С тех пор как мы их обнаружили, на виллу никто не заходил и не выходил. Мы ждали вас.
Пьетро, поправив шляпу, взглянул на фасад библиотеки. В глаза попали капельки дождя. Ему показалось, будто само небо плачет, тогда как в нем кипят лишь ярость и жажда мщения. Взяв пистолеты, он жестом приказал солдатам, также вооруженным пистолетами, пиками, мечами и метательным оружием, следовать за собой в дом. Ландретто, явившийся сообщить хозяину, что надежно спрятал Анну Сантамарию у одного из своих друзей в районе Кастелло, поплелся за ними. Вообще-то он собирался вернуться к Анне, чтобы приглядеть за ней. Но поскольку приказа не последовало, то Ландретто пошел за Черной Орхидеей и солдатами.
Вся компания вошла через парадный вход.
Они пересекли вестибюль, обошли маленький журчащий фонтан и вышли на крытую галерею нижнего этажа. Пьетро оставил пару солдат у выходящего на улицу внутреннего дворика. Ему хватило беглого взгляда, чтобы вспомнить ощущения, испытанные в тот вечер, когда Андреа Викарио давал свой пресловутый бал. Именно здесь Пьетро в последний раз разговаривал с Лучаной. Он поглядел на расположенные в разных концах зала камины, пустые столы, за которыми по-прежнему следили раскрашенные статуи рабов. Не требовалось больших усилий, чтобы вспомнить тогдашнее освещение, танцующие котильон парочки в масках, лепестки цветов на полу и заваленные яствами буфеты. Но нынче ночью все выглядело совсем иначе. Здесь царил сумрак, никаких украшений. Мрачное пыльное жилище убийцы и клятвопреступника. Никто не танцевал, оркестры молчали. В этом окруженном креслами патио не стонали от наслаждения женщины с задранными юбками, не возлежали на полу кавалеры, уронив руки на край софы. Пьетро поднялся по лестнице, прошел коридором до той комнаты, где обнаружил одного из Огненных птиц в маске и черной накидке, только что повесившего Лучану. Сопровождавшие Виравольту солдаты, рассыпавшись по всей вилле, открывали одну за другой двери комнат. Он прошел в конец коридора, ведущего в библиотеку, расположенную в другом крыле здания, и на миг приник к двери ухом. Тишина. Прищурившись, он повернул ручку.
Дверь распахнулась.
В библиотеке еще горел свет. Глазам Пьетро предстали десятки полок. Он немного постоял, оглядывая этот лабиринт… и двинулся вперед, к центральному проходу. От первого зала библиотеки его теперь отделяло метров пятнадцать. Дойдя до конца прохода, Виравольта уловил впереди какое-то движение. Непонятные тени сгрудились над полом.
До слуха донеслось пыхтение. Пьетро прошел еще немного, и происходящее в конце зала стало более четким. Черная Орхидея понял, что помешал довольно жуткой трапезе.
И в тот же миг из коридоров выскочили черные монстры и кинулись на него с голодным воем.
«Да что за?..»
Вскрикнув, Пьетро отшатнулся, целясь в одного из псов, которые, брызжа пеной, яростно лаяли на бегу. Грянул выстрел, и запахло порохом. Пес, получивший пулю прямо в лоб, коротко взвизгнув, рухнул на пол. А Пьетро тут же развернулся, целясь из второго пистолета. Второй пес тоже упал, затем поднялся. Он был всего лишь ранен, из глаз его исчезла слепая ярость, но он все равно, хромая, рвался вперед. Пьетро отбросил бесполезные уже пистолеты и достал шпагу, а в библиотеку с криком влетели двое солдат. Один из псов прыгнул, намереваясь вцепиться ему в глотку, и Пьетро пронзил его насквозь. Подбежавшие солдаты под хрипы агонизирующих животных стреляли в разъяренных псов. На весь этот гвалт в библиотеку примчалось все подразделение. В дверном проеме возникла физиономия Ландретто.
Виравольта же прошел в конец библиотеки и обнаружил там тело Андреа Викарио!
Ёго черное одеяние было изодрано и залито кровью, могучие челюсти псов выдрали куски мяса, местами обнажив кости. Пьетро присел на корточки и, упершись рукой в колено, пробормотал:
— Моты, разорванные псами…
— Что вы сказали? — переспросил подошедший Ландретто.
Пьетро, скрипнув зубами, поднял на него взгляд.
— Насильники, Ландретто… Самоубийцы, превращенные в деревья, жалующиеся и стенающие. Моты, разорванные гончими псами во втором круге… там же содомиты, враги Бога и искусства…
— Вы хотите сказать…
Пьетро еще раз оглядел труп.
— Опять все было продумано заранее. Совершенно ясно, что Викарио стал из соучастника помехой… Его предали свои же сторонники. Наверное, увидели в нем опасность… Или узнали, что мы его раскрыли… Но как? Ландретто… Может, среди нас есть еще один предатель? Еще один осведомитель?
Виравольта обменялся со слугой долгим взглядом.
— Возвращайся к Анне, — наконец сказал он. — И больше не спускай с нее глаз ни на секунду. Увидимся, когда все закончится.
К ним приблизилась группа солдат. Завидев труп, один из них с отвращением зажал нос.
Андреа Викарио, он же Минос, судья из ада и правая рука Люцифера, сошел со сцены, уничтоженный своими же.
Песнь XX
Минотавр
История Венецианского карнавала восходит к X веку. И в конечном итоге он стал длиться шесть месяцев в году. С первого воскресенья октября до пятнадцатого декабря, затем с Богоявления до поста и вновь продолжался со дня Вознесения. Вся Венеция активно готовилась к празднованию. Перед Советом десяти, точнее, девяти, пока не найдут замену Эмилио, стояла неподъемная задача — смотреть во время праздника за порядком по всему городу с помощью Уголовного суда и начальника Арсенала. Как и каждый год, народные гулянья проводили служащие, занимающиеся проверкой счетов и средств от сбора налогов. Чиновники Уголовного суда и магистратур получили куда более жесткие, чем обычно, приказы строго следить за порядком. Никакой наряд, а особенно военный, не мог служить предлогом для незаконного ношения опасного оружия, включая палки, дубины, трости и пики. Исключение составляли лишь разбросанные по всему городу правительственные агенты в карнавальных костюмах. Но какой от них прок в многотысячной совершенно анонимной толпе масок? Арсенал, в свою очередь, поставил на боевое дежурство несколько кораблей, бороздивших лагуну от Джудекки до Мурано, Бурано и Сан-Микеле. Более легкие суда вели разведывательное патрулирование.
В Венеции, на суше и на море, кипела бурная деятельность. Наступил момент всеобщего веселья и развлечения, когда простолюдин мог вообразить себя владыкой мира, знать изображала сброд, и весь мир
