дверь.
Джиб слез с Лаки в конюшне Ли Тейбора. Ночной сторож сразу же подошел и сказал, что поставит лошадь в стойло.
— Спасибо, Фред. Я думал, что у вас уже закрыто.
— Черт побери, да еще рано. А потом я здесь остаюсь на всю ночь.
Джиб вышел из конюшни и направился вниз к Бон Тону. Было не очень поздно, но магазины и лавки были уже закрыты, а в увеселительных местах начинался самый разгар веселья. Подойдя к Бон Тону, Джиб поднялся по наружной лестнице на второй этаж и вошел в комнату, которую он здесь снимал. Узкая каморка была насквозь прокурена. Деллвуд сдавал комнаты на ночь или на неделю, но по необходимости и на час, хотя это было запрещено городскими законами. Джиба ничто здесь не беспокоило: ни стрельба, ни скрипящие кровати, ни интимные вздохи из соседней комнаты. Из его окна была видна улица. Обстановка комнаты была скромной: железная кровать, шкаф, умывальник. Когда-то комната была оклеена желтыми обоями, но они уже выгорели и затерлись. В некоторых местах виднелись следы подтеков, оставшиеся после дождей.
Джиб зажег лампу и присел на кровать. Минувший день был очень длинным и тяжелым; сначала скандал с Хьюгзом в Пиккексе, затем нотации Барнета, а позже уборка у Джулии. Он должен был устать, как собака, но он этого не ощущал.
Он бросил шляпу на тумбочку у кровати и прилег, оставив одну ногу на полу, а другую положив поверх одеяла.
Джиб был недоволен собой, недоволен своим поведением вчера вечером у Чэпменов. Там, на веранде, он сам положил начало тому, что могло перечеркнуть весь его план. Все происшедшее пугало его до смерти. Его отношения с Джулией, принявшие совершенно иной оборот, пугали Джиба больше, чем предстоящие крестины Джильберта Чэпмена. Джиб встал с постели, подошел к умывальнику, умылся, протер глаза. Чем быстрее он завершит то, что надумал, тем скорее он уберется из города. А для этого ему надо думать все время о деле, о своем плане, а не о сердечных делах с Джулией.
Он взглянул на часы: было уже половина десятого вечера. Он опять лег на кровать. Джулия, конечно, удивила его, когда спросила о деньгах, она попала в самое больное место.
Однако он и не думал, что его план будет легко осуществить. В принципе, он не хотел причинять слишком много неприятностей жене доктора, которого он чтил и уважал. А сейчас у него одна проблема — деньги, этот стартовый капитал, который будет его визитной карточкой. И сделать все надо быстрее.
Он решил вздремнуть немного, а затем отправиться в дом Тейборов. Он подумал, не попросить ли денег у Ли.
Джиб перепрыгнул через высокий забор и приземлился на траве. Он быстро перебежал через двор и обошел дом вокруг. Он взглянул на то самое злосчастное окно на втором этаже, через которое они с Ли пытались когда-то запустить воздушный шар, но кроме пожара и сгоревшей комнаты ничего из этой затеи не вышло.
Все обвиняли Джиба в случившемся. Что бы не происходило дурного в городе, всегда думали, что зачинщик Джиб. Чтобы как-то возместить ущерб за сгоревшую комнату, он работал в течение трех месяцев на старика Леви. Потом Джиб и Ли еще раз предприняли попытку запуска воздушного шара, но на этот раз дело закончилось тем, что были сожжены кусты сирени миссис Тейбор и часть веранды. После этого старуха Тейбор запретила Джибу переступать порог ее дома.
Джиб бросил несколько камешков в окно комнаты Ли. Он, конечно, рисковал. Но был уверен, что попал в комнату Ли. К окну кто-то подошел. Джиб шепотом позвал Ли:
— Эй, Ли. Спустись вниз. Надо поговорить.
— Джиб?
— Да, да. Спустись на веранду.
— Не разбуди маму.
— Я что, похож на сумасшедшего? — ответил Джиб, прекрасно понимая, что сделает с ним мать Ли, если увидит здесь.
Джиб пошел к веранде, сел на ступеньку, вытащил зубочистку из кармана и стал ее жевать. Вечер был очень спокойным и тихим. Мысль о том, что мать Ли может всадить в него заряд дроби, взывала к особой осторожности.
Дверь открылась, и Ли вышел на веранду. Джиб все никак не мог привыкнуть к усам на лице Ли. Без усов Ли всегда был похож на взрослого ребенка.
— Спасибо, что вышел, Ли.
— Тише, тише, у мамы такой острый слух, — сказал Ли, садясь на ступеньку рядом с Джибом.
— Ли, выручай. Мне нужны деньги, чтобы начать дело в Ратлинг Роке. Я все тебе верну. Я ожидаю одну кругленькую сумму, но пока ее нет.
— Я даже не знаю, Джиб, — задумался Ли, теребя усы.
— Чарли помог нам очистить шахту. Мне надо нанять человека и платить ему.
Ли думал. Джиб конечно не хотел впутывать в эту историю Ли, но выбора у него не оставалось, Джибу надо было, чтобы Джулия поверила в его планы открытия шахты. Чтобы развернуть там работы, действительно, требовалось нанять работника, одного, по крайней мере.
— Пару сотен баксов, Ли, это все, что мне нужно сейчас.
— Знаешь, это не просто. Мать просматривает счета каждый день.
«Боже! — думал Джиб. — Он еще на большей привязи у матери, чем я думал».
— Я верну тебе деньги с процентами. Дай мне месяц. Ли колебался, и Джиб уже стал подумывать, не взять
ли ему взаймы у Блюма? Блюм сам предлагал деньги, но он будет интересоваться делами и спрашивать отчета ежедневно. И быстро поймет, что затевает Джиб.
— Это правда, что ты был в тюрьме на Соленом Озере?
Джиб удивленно посмотрел на Ли.
— О чем ты говоришь?
— Об этом многие говорят, — сказал Ли, обнимая руками колени.
— Кто говорит? Боже милостивый! Ты что, не знаешь, что обо мне распускают всякие небылицы.
Ли посмотрел на него и сказал:
— Судя по рассказам, тебе сам черт не брат…
— Я никогда не сидел в тюрьме. Никогда. Если, конечно, не считать того раза вместе с тобой.
— Хорошо, я достану для тебя деньги, — сказал Ли. Джиб как будто ожил, он похлопал по- дружески
Ли по плечу.
— Интересно, кто же сочиняет обо мне все эти сказки?
— О тебе везде говорят — в барах, в Пиккексе, в офисе газеты «Сентайнел». Не знаю, Джиб, что и думать.
Джиб догадывался, что кроме Гарлана Хьюгза, никто не станет распространять подобные слухи. Это было выгодно только ему, чтобы настроить Джулию против Джиба.
— Я тебе прямо скажу, — говорил Джиб. — Я наделал в жизни много глупостей, но никогда не шел против закона. Если кого и убил после войны, так это только Боба Хоккетта. Это верно.
— Ну, если ты так говоришь, — согласился Ли.
Но Джиб не знал, поверил ему Ли или нет. И это очень беспокоило его. Он никогда не считал себя лгуном.
— Скажи, Джиб, — спросил Ли. — Ты видел Сейрабет?
— Ты все сохнешь по ней? — спросил Джиб.
Ли пожал плечами, посмотрел вдаль. Джиб понял, что Ли все еще влюблен в Сейрабет. Джиб вспомнил Сейрабет в те дни, когда они носились с Ли по горам и бросали камни в ущелье Даблтри. Конечно, эта женщина, измотанная, истасканная разгульной жизнью не была прежней Сейрабет, но какая-то живая искра все еще вспыхивала в ней.
— Она прекрасная женщина, Ли.
— Она — проститутка.
