СВ, 291/303 (этот текст, возникший в связи с возникновением биологии в XIX веке, по нашему мнению, обладает первостепеннейшей важностью и выражает один из постоянных аспектов мысли Фуко).
[11]
На этом положении настаивает Клоссовски в работе 'Ницше и порочный круг' (Klossowski P. Nietzsche et le cercle vicieux. Mercure de France.).
[12]
С классической концепцией смерти, как мы видели, порывает именно Биша, переставший видеть в ней неделимое мгновение (подхваченная Сартром формула Мальро: смерть есть то, что 'превращает жизнь в судьбу', принадлежит все еще классической концепции). Вот три важных нововведения Биша: постулирование смерти как сущности, равнообъемной жизни; превращение смерти в глобальный результат совокупности частичных смертей; а главное, принятие в качестве модели 'насильственной смерти' вместо 'естественной смерти' (о доводах в пользу последнего утверждения см.: Bichat. Recherches physiologique sur la vie et la mort. Gauthier-Villars, p. 160–166. Книга Биша представляет собой первый акт в создании современной концепции смерти.
[13]
Ср. СВ, 291/303.
[14]
ЧТА: 291, 'сдержим слезы'.
[15]
СВ, 397–398/402-403.
[16]
СВ, 309, 313, 316–318, 395–397 (о персонажах новой литературы как 'опыте смерти…, немыслимой мысли…, повторения…, конечности…').
[17]
О причинах этого особого положения языка, согласно Фуко, СВ, с одной стороны, 306–307/316—317, с другой стороны, 315–316/325—326.
[18]
СВ, 395. В письме Рембо упоминаются не только язык и литература, но и еще два других аспекта: человек будущего заряжен новым языком, но, кроме этого, даже животным и бесформенным {Рембо А. Письмо Полю Демени//Плеяда, 255).
