— Сильно.
Он еще на минуту погрузился в размышления. Лили было хорошо сидеть вот так. Казалось даже, будто она уже что-то делает.
— Тут вот в чем дело, — сказал он, наконец. — Называй это хоть возмездием, хоть местью, все равно у нас два пути. Ты желаешь немедленного удовлетворения? Тогда я дам тебе список сомнительных материалов, которые Терри написал для своей газеты, а ты созовешь пресс-конференцию, выложишь всю эту информацию, и — опля! — публичный конфуз.
— И это ты собирался мне предложить?
Джон покачал головой:
— Я считаю, что его страсть раздувать скандалы — лишь вершина айсберга. Еще в колледже Терри четыре раза подозревали в плагиате и передергивании фактов. Каждый раз эти случаи пытались расследовать, но так ничего и не доказали. У моего источника есть доказательства по одному из этих эпизодов. Другие источники могли бы подтвердить остальное. Чем больше мы нароем, тем серьезнее будут обвинения. Но эти расследования требуют времени. Решай, быстро ли тебе нужно нанести удар.
— Не очень быстро. Но и долго ждать я не хочу. Это так… унизительно. Терри заставил меня ему поверить. Я наверняка не единственная его жертва.
— Конечно. Готов побиться об заклад, что есть и другие. И еще я уверен, что в его личной жизни что-то неладно. Он меняет квартиры так часто, как никто из знакомых мне людей. Может, он не платит ренту и его просто выгоняют? Или свинячит так, что хозяева избавляются от него при первой возможности? Или до такой степени затрахивает соседей — прости мне эту изысканность стиля, — что сбегает, пока не поздно? В общем, я хочу знать, почему он так часто переезжает.
— А я хочу знать, почему он привязался ко мне, — напомнила Лили.
— А я — почему он привязался к кардиналу, — добавил Джон, и тут Лили поняла, что они думают об одном и том же. Да, она желала дискредитировать Терри, как он дискредитировал ее. Но Лили понимала: чтобы сделать это, необходимо знать его мотивы.
Не сам ли дьявол искушал ее заключить эту сделку?
Если так, то это был очень красивый дьявол — мужественный подбородок, коротко подстриженные усы и борода, волосы волной ниспадающие на лоб… С утра вид у него был более помятый, но не менее привлекательный. Лили еще подумала, знает ли он сам об этом.
Его глаза теплого кофейного цвета смотрели открыто и ласково. Этот взгляд внушал доверие, но как знать, вдруг внешность обманчива? Лили решилась просить Джона о помощи. В сущности, она обратилась к прессе с просьбой наказать ту же прессу. В прошлый раз он предложил свои услуги, попросив в обмен позволения написать о ней, но она не согласилась. Теперь ей казалось, что это было тысячу лет назад.
— Цена та же?
Джон убрал руку со спинки ее сиденья и посмотрел на свои ладони. Пальцы у него были длинные и тонкие.
Он смело встретил ее пристальный взгляд.
— Да.
Ах, эти теплые кофейные глаза…
— Значит, взамен ты хочешь получить материал обо мне.
Он кивнул:
— Эксклюзивный.
— Для газеты?
— Нет. Я хочу сделать книгу: пресса против права на частную жизнь. Все, что случилось с тобой, как пример этого безумия.
Спору нет, книга могла получиться не такой уж плохой.
— А что, разве я единственный пример?
— Полагаю, твоя история иллюстрирует очень важную проблему.
— Это уж точно.
После паузы Джон все же добавил:
— Впрочем, она станет лишь основной линией книги. Безобразное поведение прессы в последнее время — весьма актуальная тема. Я мог бы опубликовать книгу уже к лету.
— Уверен?
— У меня есть издатель, готовый за это взяться.
Ага! Значит, он уже разговаривал с издателем и все почти решено! Не зря она не спешила давать согласие.
Но с другой стороны, тут, по крайней мере, предполагалось хоть какое-то движение. Лето наступит через девять месяцев. Девять выдержать легче, чем тридцать шесть, а именно столько потребует борьба в установленном законом порядке.
— Подобная книга станет настоящим событием, — сказал Джон. — На счету этого издательства большие списки бестселлеров. Они выходят тиражами в десятки тысяч экземпляров, рекламируются в известных дайджестах и обсуждаются в самых популярных ток-шоу.
— Я не пойду на ток-шоу.
— Я пойду. Это один из способов изложить твой взгляд на случившееся.
Ну ладно, звучало все прекрасно, но Лили еще не решалась довериться Киплингу.
— А как я узнаю, что ты действительно на моей стороне?
— Я сказал тебе об этом.
— Но я уже была обманута, Джон.
— Не мной. И потом, ты знаешь, как я отношусь к Терри. Я уделю ему столько же внимания, сколько и твоей персоне. Один из вас — положительный герой, другой — отрицательный. Не трудно догадаться, кто есть кто.
Лили хотела надеяться, что это так.
— Но у тебя есть личная причина ненавидеть Терри. Ты упоминаешь об этом?
— Еще не решил.
— Надо быть честными. Уж если я все равно в этом участвую, то могу кое-чего требовать.
— Честности?
— И права вето, — быстро добавила Лили. Уж раз она с ним сотрудничает, то должна иметь возможность оставить хоть малую толику сведений о себе в неприкосновенности.
— Понял. Ты не хочешь, чтобы стало известно о твоем замужестве.
— Точно.
— Что-нибудь еще?
— Пока не знаю, — ответила она, почувствовав, что Джон достаточно лоялен. — Я лучше потом тебе скажу, по ходу дела.
— Но это дает тебе преимущества.
— Большего от меня не требуй. Ведь тебе очень нужен этот бестселлер?
— Но тогда обещай не разговаривать об этом ни с кем другим.
— И не собиралась. Я вообще не слишком разговорчива.
— Ой, нет! — усмехнулся Джон. — Когда тебе нужно чего-то добиться, ты говоришь просто прекрасно.
— Это от безысходности, — улыбнулась Лили.
— Так ты настолько жаждешь возмездия?
Она вспомнила о горькой обиде, об унижении, обо всех своих проблемах и потерях. Терри Салливан работал не в вакууме. Другие газеты подхватили его вымысел и стали развивать его. Но именно он состряпал весь этот скандал и по каким-то непонятным причинам сломал ее жизнь.
— Да, настолько, — почти торжественно сказала Лили.
Она приободрилась и, вернувшись к работе, усердно продолжала устанавливать сетки, класть полотно, снова сетки, снова куски полотна…
Майда управляла процессом почти до самого полуденного перерыва, но, когда пришло время
