осел на острове. Разговор вошел в спокойное русло, и в какой-то краткий, иллюзорный миг она даже вообразила что перед ней просто очередной клиент, сообщающий необходимую для работы информацию.
Затем эта иллюзия исчезла, и Коринна поняла, что никогда раньше не имела дел с клиентом, подобным Коррею Харадену. Когда они поднялись, чтобы пройти к салатному бару, у нее в который раз замерло сердце: как же он высок, как статен! Когда Коррей пару раз остановился, чтобы поздороваться с друзьями, она поняла, что многие его знают и любят и что он большой специалист в искусстве дружеских шпилек и острот. Когда стащил со стойки бара оливку и отправил ее прямиком в рот, а потом одарил ее виноватой улыбкой, она уловила в нем детскую шаловливость. А когда он подмигнул обслуживавшей их официантке, она уже знала наверняка, что он настоящая погибель для женщин.
— Итак, расскажи мне о тех исследованиях, что ты проводила раньше, — произнес он, справившись с первым куском своего гамбургера.
— За последние несколько месяцев я закончила парочку интересных проектов. Один — для университета. Там хотели узнать мнение выпускников по некоторым вопросам.
— А поскольку выпускники — это потенциальные спонсоры, то их мнение чрезвычайно важно.
Она кивнула.
— Затем было исследование для производителя спортивных товаров, пожелавшего выяснить, почему его теннисные ракетки не находят сбыта. Мы осуществили письменный опрос.
— Теннисные клубы предоставили вам свои списки?
— Без особой охоты. Пришлось задобрить их обещанием обеспечить работников клуба бесплатными ракетками. Некоторые сразу дали нам от ворот поворот, что совсем не говорило в пользу ракеток.
Голос Коринны звучал оживленно, и, хотя улыбка так и не достигла ее губ, Коррей почувствовал себя окрыленным.
— А еще? — спросил он, машинально засовывая в рот палочку цуккини.
Просто нечестно, что мужчине достались такие глаза. Зеленые, как изумруды, способные проникать в душу, выпытывать, возбуждать. Хотелось думать, что к последнему она нечувствительна, но пробегавшие по телу мурашки говорили совсем об обратном.
Проекты. Сосредоточься, Коринна. Проекты.
— Всякое бывало. Я даже не ожидала подобного разнообразия, когда согласилась работать у Алана.
— А почему ты стала у него работать?
— Он предложил мне дело в той области, которая меня устраивала.
— Ты всегда жила в Балтиморе?
— Да.
— И колледж там же закончила?
— Гаучер.
Он усмехнулся, задумчиво пережевывая очередную палочку цуккини.
— Я знал одну девушку из Гаучера. Сестру одного из моих братьев по отцу. Очень симпатичная девушка. — Прищурив глаз, он подсчитал, когда это было. — Она, должно быть, закончила колледж лет за пять-шесть до тебя. Ты ее не знаешь. — Его взгляд снова обратился к Коринне. — Извини, что перебил.
Этот прикрывшийся глаз выбил ее из колеи. Такой очаровательный, естественный жест. Но что еще хуже — этот жест обезоружил, и она оказалась не готовой с достоинством встретить его взгляд. Неужели все зеленые глаза обладают такой магической силой?.. Да, так на чем это она остановилась?
— Тебе придется задать следующий вопрос, — отозвалась она как можно спокойнее.
— Ты осталась в Балтиморе из-за бабушки?
— Мне казалось, ты хочешь расспросить меня о работе.
— Так и есть. В свое время. А сейчас я хочу поговорить о твоей бабушке. — Он поставил точку в своей декларации, откусив еще один кусок гамбургера.
Теперь рот его оказался забит, и Коринна, решив воспользоваться преимуществом, продолжила беседу в том направлении, которое ее устраивало больше.
— У Алана нюх на выгодные заказы. Его клиентами были и банки, и коммунальные предприятия, и обувщики, и политики.
Увы, рот Коррея снова был свободен.
— Джулия сказала, что у тебя есть сестра. Где она живет?
— В Нью-Йорке. У нас там немало дел. Несколько месяцев назад я проводила исследование по заказу издательства на Шестой авеню.
— А к чему им обращаться в Балтимор? Там что, своих фирм мало?
— Хватает, но Алан произвел огромное впечатление на одного из вице-президентов этого издательства, поэтому мы и получили заказ.
— У твоей сестры есть дети?
— Один ребенок.
— И как?..
— Обычным путем, полагаю. Секс.
Веки его опустились, потом поднялись, он вздохнул.
— Я хотел спросить — как он? Это мальчик или девочка, Кори?
— Мальчик, Коррей, — хладнокровно ответила она.
— Ты ничего не ешь.
— Я разговариваю. Не могу же я есть и говорить одновременно.
Об этом следовало догадаться. Если самому ему ничего не стоило болтать в промежутках между жареным картофелем и соленьями, Коринне такое наверняка и в голову не приходило.
— Ладно, ешь. Поговорим после
Кори надкусила палочку из цуккини, но взгляд Коррея прилип к ней, вызывая желание отряхнуться. Поскольку подобного жеста она не могла себе позволить, то отложила вилку и продолжила беседу.
— В исследовании рынка сбыта хорошо то, что оно всегда пользуется спросом. Более того, наш бизнес процветает именно тогда, когда другой приходит в упадок. Возьми, к примеру, одежду. Производителей этого товара не оставляет беспокойство по поводу того, что захотят носить люди в следующем сезоне.
— Я думал, это определяет Лондон, Париж или Милан.
Она покачала головой.
— У высокой моды не так. Уже много почитателей. Большинство американских покупателей совершенно не волнует, что носят в Париже или Милане, поскольку такая одежда не подходит для каждого дня, уж не говоря о ее страшной дороговизне. Среднему американцу необходима достаточно недорогая одежда, чтобы надевать ее на работу, в школу или на вечеринку.
— Ты что, хочешь сказать, что американская публика несведуща в моде?
Умно, Коррей, умно.
— Вовсе нет. Но американская публика, как правило, знает, чего хочет. И это может быть, а может и не быть копией с оригинальных нарядов Диора. Вот здесь-то и появляемся мы. Мы проводим детальное изучение мнения населения, узнаем, что людям нравится носить, сколько они собираются потратить на одежду. Мода капризна, вкусы меняются. На людей, естественно, оказывает влияние, скажем, «Вог» или «Севентин», но это влияние не всеобъемлюще.
Американцы — народ вольнодумцев. Они примут какое-то модное течение, если оно им понравится, но уж если нет, то производителям нет смысла тратить время и деньги, пытаясь навязать это течение потребителю.
Коррей усмехнулся, и в его голосе прозвучала заговорщическая нотка.
— Бьюсь об заклад, что ты получаешь уйму секретной информации о том, что будет писком моды. Это очень ценно. Ты можешь всегда быть на передовой американской моды.
— Ну, я бы не сказала, — ответила она, прекрасно понимая, что ее слаксам и блузке далеко до ярких, вызывающих нарядов остальных посетительниц ресторана. — Я придерживаюсь в одежде стиля, который подчеркивает мою индивидуальность.
