— Но я должна быть в Вашингтоне.
— Ты не должна.
— Ну хорошо, не должна — хочу.
— Ты в этом уверена?
В этом-то вся проблема. Вздохнув, Лиа снова повернулась к столу. Джесс больше ничего не добавил, только поцеловал ее в лоб и вышел из кухни.
В понедельник день выдался ясный, солнечный, Джинни бы такой понравился. С этой грустной мыслью Лиа, поднявшись рано утром, срезала цветы и расставила их по вазам. У нее был верный глаз и умелые руки, и она получала удовольствие от этого занятия. Но Лиа устала. Накануне она допоздна возилась на кухне, потом долго сидела у открытого окна в своей спальне и в конце концов сдалась: вышла из дома и побежала через лужайку к коттеджу Джесса. Там она тоже спала лишь урывками, не больше чем по несколько минут, то и дело просыпаясь. Беспокойные мысли не давали ей расслабиться.
К одиннадцати прибыли гости, прилетевшие в Портленд из других городов. Для них на веранде сервировали кофе с открытыми пирожками. К половине двенадцатого на подъездной дороге стали собираться местные жители. Без четверти двенадцать пришел священник, а без десяти двенадцать прибыл катафалк. В сопровождении самых близких гроб вынесли на берег, где пышно цвели розы.
В полдень священник произнес надгробную речь — несколько общих слов о любви, привязанности и возвращении. Солнце стояло высоко, над морем кружили чайки, волны набегали на каменистый берег, рассыпаясь хлопьями пены. Когда священник закончил, процессия медленно двинулась по берегу к кладбищу.
Лиа почти не слышала того, что говорил священник. Она погрузилась в свои мысли, задумалась о любви и потере, слезы застилали ей глаза, далекий горизонт и зияющее пятно пустой могилы расплывались перед взором. Она тихо всхлипнула, прижимая ко рту платок, и прислонилась к Джессу, который обнимал ее за талию. Он был такой теплый, живой, полный жизненных сил. Лиа и не пыталась скрывать, что охотно принимает от него утешение.
Когда все вернулись в дом, она взяла на себя роль хозяйки — роль, которой она так долго училась, — приветствовала гостей, поддерживала разговор, следила за тем, чтобы еды и напитков было в достатке. Позже она не могла вспомнить, с кем говорила и что ела. В памяти остались только щемящая печаль, не покидавшая ее с той самой минуты, когда гроб с телом ее матери опустили в землю, и тепло Джесса.
Она помнила, как весь вечер боролась с желанием и как ночью наконец признала свое поражение в этой борьбе. Коттедж Джесса был для нее раем, местом, где она могла позволить чувственности заслонить собой все остальное. В объятиях Джесса она обрела блаженное забытье, любовь, уверенность. И хотя она не спала и в коттедже Джесса, время не было потрачено зря.
Утром Лиа вернулась в хозяйский дом, приняла душ, надела чистые джинсы и футболку. У нее не было настроения накладывать макияж или делать что-то с волосами, поэтому она просто провела несколько раз щеткой по влажным прядям и спустилась на кухню к остальным.
Завтрак на этот раз приготовила Анетт, чай заварила Кэролайн. Совершенно обессиленная, Лиа устроилась от всех в стороне, в уголке дивана, откинувшись на спинку и подобрав под себя босые ноги. Анетт и ее дети добродушно подтрунивали друг над другом. Слушая их, Лиа закрыла глаза и чуть не задремала.
—Тетя Лиа, вам нехорошо?
Лиа открыла глаза и улыбнулась Девон:
— Нет, спасибо, со мной все в порядке.
— У вас усталый вид. И грустный.
— Я действительно устала.
— Не хотите чаю?
— Пожалуй, не откажусь.
Через некоторое время ей дали в руки теплую чашку. В кухне стало тихо. Лиа, закрыв глаза, слышала позвякивание посуды в посудомоечной машине, плеск воды в раковине.
Потом все стихло. Чуть позже раздались негромкие шаги и кто-то сел рядом с ней на диван.
— Лиа, нам нужно поговорить, — раздался голос Кэролайн; Лиа почувствовала, что рядом есть еще кто-то. Она открыла глаза и увидела Анетт, присевшую на край кофейного столика.
— Что-нибудь серьезное? — Лиа перевела взгляд с одной сестры на другую.
— Серьезное, — ответила Анетт. — Мы должны поговорить о тебе и Джессе. Это очень важно.
Лиа вновь закрыла глаза. Она была не в состоянии вести серьезные разговоры, особенно о Джессе. Когда она пыталась о нем думать, то он представал перед ее мысленным взором таким, каким она видела его в последний раз: обнаженным, лежащим на кровати. На этом ее мысли спотыкались.
Кэролайн тронула ее за коленку.
— Не уходи от разговора. Речь идет о твоем будущем.
— Вот именно, о моем. Вам незачем об этом беспокоиться.
— Если мы не побеспокоимся, то кто?
— Тот же, кто всегда, — я сама.
— Что ж, похоже, ты действительно беспокоишься, — заметила Кэролайн, — потому что у тебя такой вид, как будто ты побывала в мясорубке. Вопрос в том, есть ли от твоего беспокойства какой-то толк.
— Лиа, не надо носить все в себе, — посоветовала сестре Анетт.
— Может, мы могли бы помочь.
Элин Маккена уже пыталась помочь, учила ее смотреть на свою жизнь как бы со стороны, беспристрастно, но это легче сказать, чем сделать. Когда дело касалось Джесса, Лиа не могла быть беспристрастна. Джесс затронул ее чувства на таком глубинном уровне, что она была не в состоянии разложить все по полочкам.
—Я очень устала, — сказала она, откидывая голову на спинку дивана и вновь закрывая глаза.
Ей хотелось, чтобы сестры ушли, по крайней мере думала, что ей этого хочется. Конечно, не так уж плохо, когда кому-то есть до тебя дело. Если только этот кто-то не слишком давит на психику. Лиа решила, что все-таки действительно хочет, чтобы Анетт и Кэролайн ушли. По крайней мере на некоторое время.
Воцарилась тишина. Лиа даже подумала, что они так и сделали, но сестры по-прежнему сидели в комнате.
Лиа вздохнула.
— Чего вы от меня хотите?
— Мы хотим, чтобы ты приняла решение, — заявила Кэролайн.
— Нет, не совсем так, — уточнила Лиа. — Вы хотите, чтобы я приняла именно такое решение, которое вы уже приняли за меня. Но из этого ничего не выйдет. Вы не знаете, чего я хочу или что мне нужно. Вы же не можете знать, подходит мне Джесс или нет.
— Он тебе подходит, — уверенно сказала Кэролайн.
— Откуда ты знаешь? — Хотя Лиа спорила, ей отчаянно хотелось, чтобы ее переубедили.
— Он только на тебя и смотрит.
— Ради Бога, Кэролайн, это ничего не значит!
— А по-моему, очень даже значит.
— Может, у них это просто навязчивая идея? Сначала у отца, потом у сына?
— Лиа! — с укором воскликнула Анетт. — Тебе ведь известно, что это не так! Джесс для этого слишком рационален, он нормальный человек и очень сильный.
Лиа и сама это знала, еще бы ей не знать! Она вздохнула и поудобнее устроилась на диване.
— Ты не можешь откладывать решение до бесконечности, — предупредила Кэролайн.
— Это еще почему? Ты же откладываешь.
— Уже нет.
— Ты решилась? — с надеждой спросила Анетт.
Кэролайн жестом, выдающим неуверенность, поправила волосы, хотя они и без того, как всегда, были в безупречном порядке.
—Да, думаю, мы это сделаем. Ничего пышного, скромная гражданская регистрация.
Анетт шутливо ужаснулась:
