—Как, не будет длинного белого платья со шлейфом и дюжины подружек невесты?
Но Лиа чувствовала, что сестра довольна, она и сама была рада за Кэролайн. Бен — славный и давно любит Кэролайн.
— А как же твоя работа? — Лиа хорошо помнила их недавний спор. — Ты говорила, что невозможно работать в фирме и одновременно быть женой Бена.
— Я и не буду у них работать.
—Чем же ты собираешься заняться? — спросила Лиа.
Кэролайн ненадолго задумалась, потом встала с дивана и подошла к телефону. Лиа со своего места слышала непрерывный гудок в трубке, потом короткие сигналы — это сестра набирала номер — и длинные гудки. Кэролайн включила громкую связь.
— Офис Грэма Ховарда. — В голосе поднявшего трубку мужчины звучали металлические нотки.
— Это Кэролайн Сент-Клер. Грэм на месте?
Дожидаясь, пока ее соединят, Кэролайн многозначительно посматривала на сестер, которые попытались ее остановить.
— Что ты делаешь? — шепотом спросила Лиа.
— Кэролайн, не делай глупостей! — предостерегла Анетт.
— Кэролайн! — Голос Грэма разнесся по всей комнате. — Вы позвонили как раз вовремя. Я со вчерашнего дня пытаюсь с вами связаться. Вам передали мои сообщения?
— А вам мое?
— Да, примите мои соболезнования по поводу смерти матери. У нас возникли большие сложности с делом корпорации «Фенкорп». Пит Дэйвис, который много месяцев представлял интересы корпорации и готовился к суду, сам впутался в неприятную историю…
— Что за история?
— Право, это не имеет…
— Что все-таки с ним случилось?
Грэм вздохнул:
— Его застали в постели с женщиной. Право же, это не имеет…
— С женщиной, которая не является его женой?
— С дешевой девицей по вызову, оказавшейся к тому же членом террористической группы. За ней давно велась слежка. Пит просто оказался в неподходящее время в неподходящем месте. Все бы обошлось, не попади его имя на страницы «Санди тайме», но теперь «Фенкорп» больше не желает иметь с ним дело. Они заявили, что скандальная известность адвоката не пойдет им на пользу, и они правы. Поэтому мы хотим, чтобы вы заменили Питера. Он введет вас в курс дела, всю подготовительную работу он уже осуществил. Надеюсь, вы-то хоть ни в чем не замешаны — например, не спите с мэром?
Пока Грэм распространялся о четвертой поправке к конституции, Кэролайн подошла ближе к Лиа и Анетт и, заслонив ладонью микрофон, прошептала:
—Вот вам образчик того, с чем мне приходится иметь дело. Грэму плевать, что я в отпуске, ему плевать, что я только что похоронила мать. Когда один из коллег увел моего
клиента, он не проявил абсолютно никакого сочувствия. У него мораль свиньи.
— Кэролайн, вы меня слушаете? — спросил Грэм. Она промолвила:
— Я здесь.
— Так вы принимаете дело? Связь плохая, я слышу посторонние голоса. Поговорим на месте, советую вам вылететь в Чикаго ближайшим рейсом.
— Прошу прощения, Грэм, но я в отпуске.
— Вы можете отгулять остаток отпуска позже.
— Я оплакиваю мать.
— Это можно понять, — голос Грэма стал жестче, — но у вас есть определенные обязательства перед фирмой.
— Так же, как у фирмы передо мной?
— Фирма всегда хорошо к вам относилась.
— Чушь! — Кэролайн перестала сдерживаться. — Фирма зарабатывает на мне неплохие деньги. Я поступила к вам не зеленым новичком, только что из университета, вы не тратили время на мое обучение. Я пришла опытным юристом, со сложившейся репутацией, со связями, с клиентурой. Вам повезло, что вы заполучили меня на работу, но вы упустили свой шанс.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что вы поставили галочку, взяв на работу женщину, но все время указывали мне мое место. Вы заставили меня дольше других ждать должности компаньона, вы следили за каждым моим шагом так, как не следили за работой моих коллег мужчин, то и дело критиковали меня — не спорьте, Грэм. Я достаточно наслушалась упоминаний о нервозности женщин в критические дни.
— Возможно, не без оснований! — рявкнул Грэм. — Вас явно что-то гложет, но вы плохо выражаете свои мысли.
— В таком случае выражусь яснее. — Кэролайн улыбнулась сестрам и сказала: — Я увольняюсь.
В трубке повисло молчание, потом Грэм заговорил по-другому, с покровительственными интонациями:
— Вы понесли тяжелую утрату, вы расстроены и взволнованны.
— Честно говоря, — Кэролайн оперлась о кухонный стол и скрестила ноги, — я чувствую себя неплохо.
— Послушайте, Кэролайн, давайте отложим этот разговор. Поговорим через пару часов, когда вы успокоитесь.
— Нет, Грэм, мы поговорим в следующий понедельник, когда я вернусь в Чикаго. И обсуждать мы будем только одну тему: какие дела я забираю с собой, а какие остаются в фирме. Всего хорошего. — Кэролайн повесила трубку и повернулась к сестрам, улыбаясь еще шире. — Господи, как же это приятно!
— Не могу поверить, что ты это сделала! — ахнула Лиа.
— Ты уверена, что хочешь именно этого? — спросила Анетт.
Кэролайн глубоко вздохнула, как человек, только что сбросивший с плеч огромную тяжесть.
— Да, уверена. Я хотела сделать карьеру в крупной фирме, и я ее сделала. Теперь они меня только тормозят.
— Тормозят? — переспросила Лиа. — Господи, чего же ты хочешь теперь?
—Пока не знаю точно. Наверное, открыть собственную
фирму. Да, пожалуй. Собственную фирму, где я буду сама себе хозяйка. Для разнообразия поиграю по собственным правилам.
Лиа всегда считала, что Кэролайн давным-давно играет по собственным правилам.
Кэролайн перехватила взгляд, которым обменялись сестры.
— Забавно, иногда мы создаем собственный образ так успешно, что сами начинаем в него верить. Мне казалось, что я себе хозяйка, но это было не так, в действительности мной управлял образ железной леди- адвоката, которая завоевывает мир. Можно сказать, что я ею и была, но мне пришлось многим поступиться.
— Беном? — спросила Анетт.
— Беном, матерью, вами, собой.
Лиа от удивления опешила. И это говорит ее сильная, уверенная, властная сестра!
—Но ты же такая энергичная, разве можно внезапно измениться?
Кэролайн нахмурилась, зачем-то посмотрела в окно, потом уставилась в пол, медленно подошла к дивану и села.
—Кажется, моя энергия иссякла, — тихо сказала она. — Мне не удается ее вернуть.
— Еще бы, — вздохнула Анетт, — в последнее время произошло слишком много разных событий.
— Думаю, как раз в этом все дело, — задумчиво проговорила Кэролайн. — Мама умерла… может, мой запал угас вместе с ней. Вероятно, мною с самого начала двигал лишь дух противоречия.
