— Возьмите хотя бы цветной капусты, — предложила Катя. Она готова была сама заплатить, лишь бы свекор смотрел в другую сторону. — Цветная капуста очень питательная и не очень… жирная.
Виктор Семенович оценил деликатность невестки. Капуста в самом деле была не очень дорогой.
— Хорошо, Катюша. Хотя, признаться, есть совсем не хочется. — И опять его взгляд сполз на аппетитно чавкающих немцев.
Были заказаны две цветные капусты — Виктору Семеновичу и Деланяну. Все остальные решили пренебречь подсчетом денег и калорий. Рекордсменом в этом виде спорта стал Прохазка, который поспешил компенсировать пережитые неудобства. Гоша заказал свиную ногу с хреном и теперь вынужден был ждать, представляя, как она будет выглядеть. Когда же долгожданную рульку подали, Гоша чуть не прослезился. На круглой деревянной доске возвышалось нечто большое, сочное, с изумительной хрустящей корочкой. Под одобрительные возгласы товарищ Гоша поточил нож о вилку и принялся отрезать нежные розовые кусочки. Он окунал их в соус из хрена и отправлял в рот, громко, сладострастно причмокивая. Виктор Семенович был близок к обмороку.
— Предложи папе попробовать. — Кате было больно смотреть на его страдания.
— Катюша, ты же знаешь… — начал было отнекиваться заслуженный турист, но слова просто застревали в его устах.
— Вы только попробуйте. — Катя отхватить от ноги кусок и положила его в тарелку свеклы рядышком с капустой. — Это ведь не просто еда это часть национальной культуры. А культуру следует воспринимать целиком. Без каких-либо купюр…
— В принципе ты права, — согласился Виктор Семенович и заглотнул кусок целиком.
После этого все пошло как по маслу. Больше о правильном питании никто не заикался, включая Деланяна. После пары кружек пива он тоже как-то незаметно перешел на шашлык. Путешественники заказывали вино, пиво, потом еще еду, а когда вспомнили прошедшую ночь, заказали водки. В общем, настроение у всех было отменным. Еду, правда, чуть не испортил подошедший официант, который положил свою книжечку со счетом почему-то рядом с Виктором Семеновичем. Тот не торопясь нацепил очки и принялся внимательно изучать список съеденных блюд. Лицо его постепенно принимало цвет окружающих валунов. Пожевав губами, заслуженный турист довольно тускло осведомился:
— Как будем платить: каждый за себя или разделим на всех? Я ведь вегетарьянец…
— Не надо ничего делить! — Деланян изящным жестом выхватил счет и сунул его в книжечку вместе с крупной купюрой. — Сегодня я угощаю. — После чего победоносно посмотрел на Полетаева.
Подполковник вежливо улыбнулся в ответ:
— Удивительное дело — голос крови. Вот вы, Артур Рафаилович, значительную часть жизни на Западе прожили, а традиций предков не забываете… Замечательно! Кстати, спасибо за обед, было очень вкусно.
Деланян чуть прищурил глаза. Голос подполковника звучал искренне, фраза была безукоризненна, но в ней слышался откровенный подтекст.
Даша поспешила разрядить обстановку:
— Вы не забыли, что сегодня мы идем смотреть спектакль? Театр необычный, действие происходит на свежем воздухе. Зрители сидят на трибуне, которая вращается. Декорации установлены непосредственно в парке, что придает постановке необычайную достоверность и историчность…
— Да ты прям как по писаному, — удивилась Катя. — Вот что значит профессионал.
— Так вы бывший гид? — проскрипел Виктор Семенович и расправил плечи. — Да-да, я сразу понял… Кстати, мне всегда было интересно, что закачивают гиды — ПТУ или просто курсы?
— Большинство гидов заканчивает институт иностранных языков, — рассердилась Даша. — А я, с вашего позволения, искусствовед. И заканчивала соответственно факультет искусствоведения в Московском университете. А что вас так взволновало?
— Ничего, — буркнул заслуженный турист, и по лицу его стало ясно, что цветная капуста сегодня будет перевариваться особенно долго.
5
Театр был полон, но ложи не блистали в связи с отсутствием таковых. Зрительный зал действительно представлял собой круглую вращающуюся платформу, а декорации были установлены вокруг. Ни одна из них даже отдаленно не напоминала потерянный дом.
— Не похоже ведь? — на всякий случай шепотом спросила Даша.
Ример повертел головой:
— Не-а… Это же фанера, сразу видно. А там был снят нормальный каменный домина. Этажа в три.
— Мне показалось, что это был частный дом.
— Частный, наверное. Здоровый просто.
Даша вздохнула:
— Ладно. Будем искать.
Она села между Деланяном и Катей, чтобы озвучивать спектакль по ходу действия. Тетка Римера должна была переводить Виктору Семеновичу, Полетаев проводил культурную работу среди подрастающего поколения, а Ример выбрал Гошу, потому что сразу понял: тому переводить ничего не придется.
Стоял теплый летний вечер. Настроение у всех было приподнятое, если не сказать праздничное. Даже Прохазка окончательно перестал кукситься и, примостившись рядышком с Римером, приготовился получать удовольствие. Наконец ударили смычки, и спектакль начался. Давали «Красавицу и чудовище», вольную интерпретацию «Аленького цветочка» или наоборот — кому как нравится.
Даша вполголоса принялась объяснять своим подопечным разницу между двумя этими произведениями, но, судя по всему, им это было не важно. Катю настолько очаровала сама атмосфера представления, что разница в сюжете ее ничуть не беспокоила, Деланяну же достаточно было прижиматься к Дашиному бедру. Молодая женщина скосила глаза на Римера, не узнает ли он чего вокруг. Но скучающий вдовец лишь зевал во весь рот, борясь с пивной дремотой, и морщился от комариных укусов.
Именно эти гадкие кровососущие и явились причиной последующего скандала. Один из них, вернее одна, ибо, как известно, кровожадностью у комариных отличаются только дамы, впился в ногу Римера, а второй в это же самое время мертвой хваткой вцепился в толстое аппетитное плечо Прохазки. Ример, не предчувствуя беды, склонился почесать укушенную щиколотку, и его голова роковым образом оказалась прижатой к плечу владельца детективного агентства. Прохазка же, ощутив укус, отвел руку подальше и со всей силы хлопнул себя по плечу, намереваясь покончить с кровососом одним ударом. Комар, к сожалению, остался жив, а вот вдовец получил такую затрещину, что зрители, сидящие вокруг, готовы были поклясться, что видели целый фейерверк из красных и желтых искр.
Сам Ример позднее вспоминал, что в тот момент мимо него пронеслась вся его жизнь, только почему-то в обратном порядке, а потом возникло ощущение, будто он вообще не рождался. Света в конце туннеля он не видел, а видел лишь красные круги на черном фоне, расходящиеся от центра.
Тем не менее вдовец, оглушенный и даже частично контуженный — силы пану Ярославу было не занимать, — автоматически сделал ответный выпад правой и попал точно в ухо сидящему перед Прохазкой немцу. Тут-то все и началось.
Немец знал, что за ним сидят русские, и потому воспринял удар как попытку расплаты за сорок первый. Он подскочил, развернулся и, не вдаваясь в суть дела, двинул сидящему сзади человеку, то есть Прохазке, между бровями и бородой. Несчастный владелец детективного агентства, еще не пришедший в себя от того, что ни за что ни про что ударил человека, схватился за лицо, согнулся и затих. На этом инцидент мог бы и закончиться, если бы вместо извинений он вдруг не услышал сакраментальное: «Schwein». Этого уже Прохазка вынести не смог и врезал немцу от души. Тот перелетел через ряды, и дальнейшая судьба его осталась неизвестной. Однако тут же вместо одного отбитого немца, словно вместо одной срубленной головы у гидры, моментально возникли шесть — баварцы в зеленых шортах с широкими помочами.
— Бей русских! — завопили все шесть глоток, и на пана Прохазку посыпался град ударов.
Первым вскочил Полетаев. Одним движением он отодвинул женщин от дерущихся и крикнул Деланяну:
— Уводи женщин и детей, я здесь сам разберусь!
Армянин отреагировал так, как и должен был отреагировать армянин:
— Пусть их старик уводит!
