И тут Филипп все же не удержался от удивленного возгласа:
— Осталось? Черт побери, что вы имеете в виду?
Nobles oblige[20]. Ни разу еще месье Кервель не чертыхался в ее присутствии. И предположить было невозможно, что он в принципе на такое способен. Но, положа руку на сердце, после двух более чем странных смертей такой вопрос звучал почти как ответ. Даша настороженно всматривалась в плохо выбритое лицо.
— Я спросил, сколько еще претендентов осталось. Кроме меня, еще кто? — Поскольку Даша молчала, Никита перевел взгляд на Филиппа. — А?
— Выяснением именно этого вопроса мы сейчас и занимаемся, — сухо ответил Кервель.
— А кого вы уже отыскали? — Скуратов теперь говорил медленно, словно нащупывал дно в незнакомом водоеме.
И опять ответил Филипп:
— Мы имеем сведения о Константине Георгиевиче и его сыновьях — Юргисе и Максиме; также о вашем отце — Романе Георгиевиче и вашем сводном брате Анатолии. Однако, к сожалению, ничего пока не известно об Алексее Георгиевиче, вашем дяде. Можете ли вы кого-нибудь добавить к этому списку?
— Хм. — Никита откинулся на спинку стула и скрестил руки. — Молодцы, всех откопали.
— Вы уверены в этом? — В разговор вступила Даша.
— А то! — Судя по досаде, отразившейся на плохо выбритом лице, это было правдой. — И что, все живы-здоровы?
Соврать или промолчать? Врать нельзя, молчать не получится. Он все равно, выйдя из ресторана, начнет обзванивать родственников. Даша отвела взгляд и хрустнула пальцами.
— Константин Георгиевич погиб. К сожалению. Скуратов почесал за ухом, но ничего уточнять не стал.
— А отец? Толик?
— С Анатолием мы еще не встречались, а Роман Георгиевич умер. Приношу вам свои соболезнования.
— Ай-ай-ай, какое горе. Что это с ними?
Даша смотрела на пустой бокал. Она готова была поклясться, что Скуратов знал это до того, как спросил.
— Несчастный случай.
— Понятно. — Никита как-то неуловимо изменился — стал более собранным, менее агрессивным. — Значит, теперь я первый в списке?
Филипп и Даша невольно переглянулись.
— С чего вы это решили? — Молодая женщина испытала неожиданное удовольствие.
— Я ведь теперь самый старший из всех.
— Возраст значения не имеет, — И подумала: «Слава Богу».
— Ах вот как! — Никита испытующе посмотрел на Кервеля. — Очень странно. Очень. Вы уверены в этом?
Француз растянул губы в механической улыбке:
— Абсолютно.
— Странно, — повторил Скуратов. — А сколько есть времени?
— Что вы имеете в виду?
— Ну за какой период надо детей настругать?
Даша усмехнулась уголком губ и бросила многозначительный взгляд на Филиппа: «Что я говорила?»
Француз и без того походил на подсохшую сливу.
— На все воля Божья. Пока жива Марья Андреевна, вы вольны поступать как вам заблагорассудится. Только обязан вас сразу же предупредить, — месье Кервель старался не смотреть на так и оставшуюся безымянной знакомую Никиты, — все ваши дети должны быть рождены в законном браке.
— Не вопрос. — Скуратов в который раз ткнул свою подружку в худосочный бок. — Завтра в ЗАГС, а сегодня вечерком…
— Извините, что перебиваю… — Ни при каких условиях Даша не хотела знать, чем займется Никита сегодня вечером. — Хотела задать вам один вопрос: а почему вы так уверены, что остались старшим? Ведь Анатолий Георгиевич…
— Да он давно склеил ласты, ваш Анатолий Георгиевич, — хмыкнул Скуратов. — Тетка Лариса на бабе поймала его и выперла в три счета. Тот побомжевал чуток да и откинулся.
— Откуда у вас такие сведения? — не выдержал Филипп.
— Мамаша рассказывала.
— А она откуда узнала?
— От тетки Ларисы.
— Это точно? — Даша продолжала сомневаться.
— Съездите к ней да спросите сам и. Я вам даже адрес дам. — Судя по уверенности, с которой Скуратов посылал их к бывшей жене Анатолия, он был уверен в правоте своих слов.
Даша размышляла:
— А со своими кузенами вы поддерживаете отношения? Я имею в виду детей Константина Георгиевича?
— Меховыми зайцами, что ли?
— Зайцами? Почему зайцами?
— А вы не видели их фотки? — Никита засмеялся смехом, похожим на смех своей пассии, затем, приподняв верхнюю губу, попытался изобразить грызущего зайца. — Вылитые зайцы.
— Но почему меховые?
— Потому что волосатые. Вот отсюда и до…
— Так вы видитесь с ними? — Даша опять постаралась избежать пикантных подробностей.
— Не-а… Я к ним ездил пару лет назад, когда в Юрмале отдыхал. Два тормоза.
Даша раздраженно отмахнулась, она уже даже не пыталась скрывать свое отношение к говорящему. «Интересно, существует на этой планете хоть кто-нибудь, кто ему нравится?»
— Вы дадите нам их адрес?
Никита дернул нижней челюстью, но на полдороге челюсть замерла. Долю секунды он так и сидел с приоткрытым ртом, затем пожал плечами:
— Не-а. Я адреса не помню.
— Вы же ездили к ним!
— Ну, если я окажусь в Риге, то, конечно, покажу, но адрес не помню.
— Вы ни разу не писали им? — Еще не докончив вопрос, Даша поняла, как глупо он звучит.
— Кто, я?
— Ну хоть телефон у вас есть?
— Был записан, но книжку я потерял. «Скотина».
Все, включая самого Скуратова, знали, что это ложь.
— Очень жаль. Но ничего страшного. Раз мы вас нашли в таком большом городе, как Санкт-Петербург, то не сомневаюсь, что разыщем и ваших кузенов в Риге… — Даша широко развела руками, показывая, какой это сущий пустяк.
Никита налил себе водки, выпил и, зло стукнув рюмкой об стол, процедил:
— Бог в помощь. Привет передавай. И скажи, пусть берегут себя…
5
В такси Даша и Филипп, словно по команде, облегченно выдохнули, но ощущение гадливости и тревоги все же осталось.
— Ужас, тихий ужас!..
— Что это было? — Филипп нервно крутил шеей. — Не могу поверить, что мне это не приснилось…
— Увы. — Даша обмахивалась кончиком шарфа. — Весь этот кошмар случился наяву. Послушайте, Фи- фи, признаюсь честно, до вашей истории с родовым проклятьем у меня были кое-какие предположения относительно тех несчастных случаев, что произошли с моими родственниками. Правда, тогда я не имела в
