стола, чтобы лучше видеть собравшихся, вошли еще две девушки и мужчина примерно моего возраста. Вермилья вошел последним и закрыл дверь.
— Внимание! — громко сказал он и подождал, когда ропот утихнет. — Прошу… — Он посмотрел на меня и обвел рукой присутствующих.
— Я обнаружил, что в момент аварии на базе было на одного человека больше, чем должно быть, — сказал я. Пришлось переждать шум голосов нескольких десятков людей. — В связи с этим у меня вопрос: кто-нибудь видел на базе кого-нибудь постороннего? Кого-нибудь с главной базы или… не знаю откуда?
Почти все начали оглядываться, словно ища ответа в глазах ближайших соседей. Несколько человек прибегло к старому способу стимулирования памяти — начали скрести головы и затылки. Шум усилился, а потом сам по себе затих. Какой-то парнишка поднял руку и сказал:
— Через несколько минут после тревоги прибыла помощь с Базы Один…
— А раньше? Тишина.
— Тогда по-другому: вы могли бы на схеме… — я посмотрел на Вермилью и показал ему на большой экран на стене, — обозначить, где вас застала тревога?
Вермилья быстро подошел к монитору и вывел на его экран схему базы. На схеме красная точка указывала на его местонахождение в момент удара метеорита. Сидевшие ближе всего встали и начали тыкать в экран монитора. Сидевшие дальше выкрикивали свои координаты, поднялся шум:
— …В пятой лаборатории, Ник!
— Вместе с Ноной! На посту БДЕ…
— Все трое, да!
— Чуть ближе… О!
Потом шум утих. Тридцать шесть пар глаз уставились на меня. Я подошел к экрану.
— Рядом с троими из вас никого не было. — Я показал на три одинокие точки, остальные были сосредоточены группами по двое-трое. — Кто это?
— Я… — встала толстощекая женщина лет сорока, с вызывающим выражением лица; она стояла, наклонив голову и выпятив челюсть.
— Я бы хотел, чтобы мы правильно друг друга поняли. Я веду расследование не для того, чтобы кого-то наказать, и не оспариваю ваших алиби, так что не вижу причин для недовольства. Я хочу разобраться в этом странном случае, вот и все. — Я посмотрел на покрасневшую женщину. — Итак… Что вы там делали?
— Работала с компом…
— Ну, тогда не о чем говорить. — Я махнул рукой. — Это можно проверить… — Я показал на другую одиночную точку на экране. — А это кто?
— Это я, — поднял руку веснушчатый парень. — Я был в бассейне. Это тоже можно проверить; перед самой тревогой я включил подогрев воды, буквально за пятнадцать секунд. Я даже не успел переодеться в сухое.
— Ясно… — Я кивнул. — И последняя точка?
— Моя! — крикнул с первого ряда коротко стриженный брюнет. — За полминуты до этого я вышел из кухни. Это тоже алиби: я запрограммировал меню и дал команду на приготовление обеда.
— Ну, сами видите, что никто из вас… Никто из вас не переносил Хейруда, разве что мы имеем дело со сговором. Если нет — придется признать, что здесь был кто-то посторонний. В таком случае вопрос — кто? И как он сюда попал?
Я посмотрел на собравшихся, но увидел в их глазах лишь удивление и ошеломление. Вскоре почти все начали отрицательно качать головами. Я немного подождал.
— Ну, тогда еще раз, по-другому. Кто-нибудь столкнулся в день аварии или несколько раньше с чем-то странным, непонятным, с чем-то необъяснимым? Не бойтесь показаться смешными…
Ответом мне была тишина.
— Я пробуду здесь сутки. Меня можно найти в комнате номер двадцать шесть. Если кто-нибудь что- нибудь вспомнит, если кто-нибудь захочет поделиться какими-то предположениями, догадками, идеями… Буду рад выслушать. А вы подумайте о том, что странные события могут заканчиваться по-разному. Сейчас мы имели дело с хэппи-эндом… — мрачно закончил я. — Всем спасибо.
Я вернулся к экрану монитора. Синим цветом я обозначил спальню Хейруда и начертил маршрут, по которому его должны были перенести в комнату. Он спокойно пролежал в ней минут пятнадцать, во время которых молодые люди, выходившие сейчас из столовой, выламывали двери, рыдая в своих шлемах. Из рисунка следовало, что все бежали в отрезанный сегмент иной дорогой, ничей путь не пересекся с гипотетическим маршрутом таинственного спасителя. За спиной давно умолк шум передвигаемых стульев и возбужденные голоса команды. Я вздохнул и повернулся. Дон Вермилья ждал меня, опираясь о стену у двери. — Ноль? — утвердительно сказал он. — Почему? Хуже бы было, если бы не было этого одного лишнего.
— На твоем месте я не ожидал бы от этого следа слишком многого. Достаточно, чтобы к кому-то из девушек пришел кто-то с Базы Один.
— И сбежал, услышав сигнал тревоги? Хорошо же это свидетельствует о вашей лунной солидарности…
— А если, например, он ушел с не слишком существенного поста?..
Я сжал зубы и укоризненно посмотрел на Вермилью. В ответ он пожал плечами.
— Может, хочешь проехаться по поверхности? — предложил он.
— В гробу я видел вашу поверхность! — рявкнул я. — Иду к себе, дай мне приоритетный доступ к компу. Я не хочу, чтобы от меня что-то скрывали. Если у тебя есть сомнения, можешь поговорить с Гайлордом.
Я повернулся, едва не совершив пируэт, и зашагал, если это можно было назвать шагом, к себе в комнату. Когда около трех часов дня одна из девушек принесла мне обед, я успел ознакомиться с биографиями всех сотрудников базы, собрал их фотографии и отпечатки пальцев, добавив к этому подробный поминутный отчет компа о двадцати четырех часах до и после удара метеороида в купол. В моем досье оказались также два человека, прибывшие на Луну за семнадцать часов до тревоги и, к сожалению, до сегодняшнего дня не пересекавшие порога шлюза между базами. Около четырех я бросился на кровать, оттолкнулся от нее и, перекувырнувшись, врезался в стену. Давно уже я не был так зол, что, однако, не помешало мне быстро провалиться в сон.
Проснувшись, я обнаружил, что лежу с крепко сжатыми кулаками. Динамик откашлялся голосом Вермильи:
— Можно? — Судя по интонации, он повторял свой вопрос не первый раз.
— Можно, можно… — пробормотал я.
Идя в ванную, я взял с собой пустую бутылку и выбросил ее в утилизатор, затем сполоснул лицо под тонкой холодной струйкой, забрызгав одежду и почти всю ванную. Расшатанная нервная система никак не желала приходить в норму. Вермилья окинул меня оценивающим взглядом, явно размышляя, в состоянии ли я предстать перед очами Хейруда.
— Йолан тебя ждет, — медленно сказал он. — Хочешь пообщаться с ним один на один?
— А что? — рявкнул я. — Может укусить?
Вермилья не обратил на мои слова никакого внимания, так, как это умеют лишь некоторые женщины с долгим супружеским стажем. Он провел пальцами левой руки по тыльной стороне правой и сказал куда-то в пространство:
— Поговори с Энн Мидмент. Сама она к тебе не обратится. — Он повернулся и направился к двери, бросив через плечо: — Хейруда найдешь в комнате номер девять. На первом перекрестке свернешь налево, на следующем еще раз.
Он двигался весьма ловко, и шаги его отличались от земных, пожалуй, только некоторой плавностью. У меня же дело обстояло совершенно иначе. Если я шел нормально, меня подбрасывало высоко в воздух, а затем я раздражающе медленно опускался, то и дело заваливаясь вбок, вперед или назад. Приходилось идти медленно и осторожно, словно, цитируя слова поэта, «ступая по лезвию ножа». Он, правда, имел в виду свою ситуацию. А я что, черт возьми? Стиснув зубы, я добрался до перекрестка, не наткнувшись ни на кого, преодолел отрезок пути до следующего и свернул в левое ответвление. Схватившись за ручку двери с девяткой на табличке, я вдавил кнопку звонка. Дверь дернулась, едва не свалив меня с ног. Иногда бывают
