Опер покосился на его сестру. Она делала вид, что вытирает пыль, но при этом даже спина ее выражала, с одной стороны, безумное любопытство, а с другой – крайнее неодобрение.
– Наталья Юрьевна, простите за нахальство, а нельзя ли у вас попросить чайку?
– Ну, конечно, простите, что сразу не догадалась вам предложить, – и она удалилась на кухню.
Парень подошел вплотную к инвалидному креслу и склонился к Сергею Юрьевичу:
– Сергей Юрьевич, произошло событие очень серьезное, совершено убийство. Убиты два человека – молодой мужчина из квартиры напротив и девушка, которая, возможно, в этой квартире бывала, – он достал фотографию Марины и показал ее инвалиду, внимательно следя за выражением его лица. Увидев фотографию, Сергей Юрьевич вздрогнул. – Ну же, Сергей Юрьевич! Только вы можете помочь следствию! Скажите, ведь вы видели ее, правда?
– Да, я ее видел… Красивая девушка, только я не хотел бы, чтобы сестра… Знаете, у нее тяжелый характер.
– Я понимаю вас, конечно. Вы только ее и видите, с глазу на глаз, изо дня в день…
– Да уж. Вам не понять… Вы не можете себе представить, что такое одиночество. С утра до вечера один, в этой квартире… Да, я стал наблюдать за окнами соседей. Это все-таки какое-то развлечение. Вот, у меня и бинокль есть, – он достал большой армейский бинокль из ящика письменного стола, – не подумайте, пожалуйста, что я какой-то маньяк. Просто хоть чем-то хочется отвлечься от тоски, все-таки какое-то разнообразие, а не только телевизор.
– Я вас понимаю. Вот в этих окнах, о которых я вам говорил, здесь вы видели эту девушку?
Сергей Юрьевич грустно кивнул.
– Да… Как жаль! Какая красивая и молодая…
– А с кем вы ее видели? Кто был одновременно с ней в квартире? Какой-нибудь мужчина?
– Нет, знаете, не замечал. Самого хозяина квартиры, кажется, в это время не бывало – она появлялась только днем и ненадолго, а он – только утром и вечером, ну и в выходные, конечно, а днем, надо полагать, он работал. Хотя, наверное, она приходила не одна, но кто с ней был – мне не удалось ни разу его увидеть.
– А что еще вы видели в этих окнах?
– Да в общем-то почти ничего, молодой человек жил замкнуто, никого к себе не приглашал, вот только перед седьмым ноября у него была вечеринка, пожалуй, это единственный раз. А потом после его смерти родственники там крутились, вещи делили, узлы какие-то связывали, а теперь стоит квартира пустая, суда они ждут, жилье будут делить.
Оперативник окинул комнату взглядом и заметил на столе несколько коробочек от фотопленки.
– Сергей Юрьевич, а вы фотографией не увлекаетесь?
– Фотографией? – инвалид смутился. – Ну, балуюсь иногда.
– А ту квартиру вам никогда не случалось фотографировать? Пожалуйста, если бы вы нашли какие- нибудь фотографии – им бы цены не было, для следствия они были бы просто незаменимы!
– Что ж, ладно, очень уж жалко эту девушку.
Он выдвинул ящик письменного стола, долго рылся в коробках с фотографиями и, наконец, нашел один черно-белый снимок, очень отчетливый. Марина стояла у окна, слегка прикрытая занавеской, так что видна была обнаженная грудь. Рядом с ней сквозь занавеску просвечивал силуэт мужчины, который кинулся к ней, наверное, просто чтобы оттащить от окна, а казалось – чтобы причинить какое-то зло.
– Очень удачный снимок, Сергей Юрьевич. Наверное, вы много кадров отсняли, чтобы получился такой удачный?
– Да, конечно, чуть не половину пленки отщелкал. Хороший снимок – это дело случая, здесь удача нужна, момент поймать, да чтобы освещение было подходящим.
– А вы не могли бы дать мне негативы?
– Берите. Только уж не обессудьте, а я у вас расписочку попрошу – а то потом обратно не получишь.
– Пожалуйста-пожалуйста.
Инвалид еще порылся в своем бездонном столе и нашел нужную кассету. В это время в комнату вошла его сестра, неся на подносе чашки и вазочку с вареньем.
– Вот, прошу вас, чай!
– Ой, Наталья Юрьевна, извините меня, пожалуйста, но мне уже пора. Я чаю с вами в следующий раз с удовольствием выпью!
Наталья Юрьевна изумленно смотрела ему вслед. Непонятный молодой человек: то ему чаю, то вдруг срывается и убегает.
А непонятный молодой человек не мог усидеть на месте: он спешил в лабораторию с замечательными негативами.
Второй чистяковский мальчик отправился в 139-ю поликлинику, познакомился там с хорошенькими сестричками, угостил их конфетами, поболтал, пошутил и между делом выяснил, что действительно дежурство Ирины Липкиной приходилось со среды на четверг именно в ту ночь, когда был убит Володя Тихонов. Дежурила Ирина не одна, а с медицинской сестрой Светочкой. Опер переключился на кареглазую Светочку.
– Да, действительно, сначала было много народу, а потом, после часа, у нас всегда затишье, мы даже дремлем по очереди.
– А вы как-нибудь регистрируете больных?
– Конечно, вот в этом журнале я все записываю.
– А вот у вас записано: Рубцов А.С., 00.40, вы этого больного помните?
– Вы знаете, я, наверное, в это время поспала немножко, меня Ирина Анатольевна отпустила, это ее рукой записано. А только это было не без двадцати час, а позже, потому что я точно помню, около часа мы чаю попили, а потом я прикорнула.
– И долго вы спали?
– Часов до двух, когда проснулась в третьем часу, в приемной никого не было, я Ирину Анатольевну поспать отпустила.
– Значит, до часу его точно не было?
– Точно, совершенно точно, я спать ушла в час пятнадцать.
Так, значит, он алиби себе сделал таким образом: пришел позже и попросил Ирину записать себя пораньше, да еще сказал дома небось, что целый час она его лечила, а сам в это время спокойно мог смотаться туда через мост, где Тихонов жил.
– А скажите, Света, тогда, когда Ирину убили, вы тоже с ней вместе дежурить должны были?
– Да, конечно, мы всегда вместе. Она обычно к десяти приходила, муж ее провожал, потому что страшно одной сейчас по улицам ходить, а в тот раз они из-за чего-то поссорились, так он потом очень переживал.
– Что же она, женщина вроде была неглупая, а проходным двором пошла, так рисковала?
– Вот проходными дворами мы никогда не ходим, это я вам с уверенностью скажу, там такой двор жуткий. Мы уж тут думали с девочками, может быть, ее кто-то туда затащил?
Чистяков сидел у себя в кабинете и с нетерпением ждал новостей из фотолаборатории. Эксперты долго просматривали негативы, вертели пленку так и этак, долго увеличивали, применяли различные фильтры и, наконец, отпечатали несколько фотографий. На одной из них в глубине комнаты довольно четко рядом с Мариной просматривался профиль мужчины. Сравнив этот профиль с фотографией Рубцова, которую один из чистяковских ребят принес из института из личного дела, эксперты дали точное заключение, что на фотографии рядом с Мариной изображен Андрей Рубцов. Чистяков довольно потирал руки.
– Все, Николай Степанович, все, дорогой, скажи зятьку спасибо, дело твое швах.
Он снял трубку телефона.
– Николай Степанович? Узнал меня? Есть для тебя новости. Нет, ты уж будь добр, сам ко мне подъезжай, у меня как-то спокойнее поговорить можно.
Его кабинет не слушали, это Чистяков знал точно, проверял неоднократно. Купцов приехал через полчаса, ишь как всполошился старик, чувствует, что не так все идет.
