общественную жизнь. Следуя правилам, установленным предыдущими королями, Вильгельм I платил дань духу своего времени, но никогда не выпускал этот дух на свободу. Но тем не менее, поскольку трудно было удовлетворить увеличившиеся потребности в офицерах только за счет социально «желательных» классов (насколько позволяла их численность), то дата, начиная с которой аттестат о среднем образовании становился необходимым условием допуска на офицерский экзамен, снова была перенесена, на этот раз на 1 октября 1865 года.
С другой стороны, год от года шло увеличение количества тех, кто приходил на экзамен недостаточно подготовленным. Сведения об экзаменах за два месяца 1868 года показывают, что из 111 претендентов 69 не имели среднего образования: либо они получили только начальное, либо вообще не посещали школу. Из этих 69 только 22 человека успешно сдали экзамен, а все, кто учился дома, получили отметку «неудовлетворительно». «Необходимо помнить, – говорится в документах по этому вопросу, – что все упомянутые выше кандидаты, которые не сдали экзамен, будут сдавать его снова, после определенного периода, во время которого они будут заниматься с репетиторами, и естественно было бы отнестись к ним с особой снисходительностью. Нельзя отрицать, что количество офицеров, не получивших формального образования, неизбежно будет расти, и это становится поводом для беспокойства». Ситуацию в определенной степени смягчал тот факт, что все большее количество молодых людей с аттестатами о среднем образовании вступали в это время в армию в качестве добровольцев без жалованья. Тем не менее соответствующий отдел военного министерства рассматривал «неоднородность образовательного уровня офицеров» как значительную проблему.
Это привело к тому (как было заявлено в 1870 году), что отдельные командиры, «принимая кандидатов на офицерские должности, придавали больше значения глубине технических знаний, чем происхождению кандидатов и воспитанию, которое они получили дома. В результате снизилось качество офицерского корпуса и возникла потребность ввести в него для укрепления другие элементы». Это, разумеется, были те элементы, из которых «наш славный офицерский корпус состоял в былые времена, но которые, увы, стали очень редкими в списках его состава сейчас. В такой ситуации военный кабинет считает своей насущной задачей поддержание прежнего порядка в этом отношении». Разумеется, поддержанию социального состава придается гораздо большее значение, чем прекращению практики «чрезвычайного приема», которая все еще оставалась в силе.
На самом деле военное министерство обращалось к военному кабинету за поддержкой своих намерений покончить с этими «чрезвычайными мерами», но не встретило там понимания. Министерство, тем не менее, попыталось обосновать свои предложения, ссылаясь на доклад военной экзаменационной комиссии за 1869 год. Для этой цели министерство подсчитало соотношение между «старым прусским контингентом» и всеми остальными офицерами и привело статистические данные, отражающие разницу в техническом образовании офицерского корпуса в целом и дворянства в частности. Эти таблицы были частично приведены в первой части книги. Суть противоречий между военным кабинетом и военным министерством относительно плохих и все более ухудшающихся результатов унтер-офицерских экзаменов (призванных подтвердить наличие общеобразовательной основы для дальнейшей профессиональной подготовки) заключалась в том, что кабинет относил это за счет чрезмерно высоких технических требований, принятых после 1844 года, в то время как руководители министерства придерживались совершенно противоположных взглядов и жаловались на излишнюю простоту тестов.
Тем не менее рекомендации экспертов военного министерства не убедили военный кабинет, руководствовавшийся в своих суждениях преимущественно политическими соображениями. Несколько дней спустя, 28 марта, рекомендации министерства были окончательно отклонены, и это решение существенно замедлило все последующее развитие в области образования вплоть до Первой мировой войны. Требование обязательного наличия сертификата о среднем образовании в конце концов вступило в силу, но оно не имело заметного практического значения, поскольку можно было обратиться напрямую к императору с просьбой об освобождении от этого требования – как часто и происходило на протяжении многих лет – и добиться желаемого. Например, в 1883/84 учебном году освобождение было даровано 118 ученикам прусских военных школ, и явно недостаточный объем знаний, получаемый ими от «репетиторов», заставил инспектора военных школ обратиться к императору с эмоциональной жалобой, в которой среди прочего указывалось, что «к сожалению, значительная часть из них носит имена, которые уже много поколений традиционно встречаются среди прусского офицерского корпуса». Очевидно, что военный кабинет, отвечавший за выдачу подобных освобождений, по-прежнему придерживался таких же принципов, которые он отстаивал в 1869—1870 годах, когда ему удалось добиться их принятия.
Тем не менее было бы ошибкой делать из этих различий во взглядах на формальное техническое образование вывод, что между военным кабинетом и компетентными отделами министерства существовали противоречия или что были сомнения относительно целей офицерского образования. В уже упоминавшейся жалобе инспектор военных школ заявлял в почти истеричном тоне, что кандидаты «не должны допускаться в благородное сообщество офицеров, пока они не докажут, что их мысли и чувства полностью соответствуют принятым там стандартам». В данном случае скрытый смысл был выражен эмоционально, но генеральный инспектор военной подготовки и образования изложил те же мысли в систематизированном виде в своем циркуляре от 23 ноября 1890 года: «Тема: цели проведения ускоренных курсов в военных школах». Каждым своим словом автор этого циркуляра настаивает на том, чтобы первоочередной задачей ставилось воспитание людей, которые станут хорошими товарищами офицерам и военными руководителям, а вовсе не высокий уровень технических знаний. Совершенно открыто провозглашалось – не только по отношению к этим укороченным курсам, но и по отношению к образованию вообще, – что военные школы не академии, и здесь главное не наука, а поистине трудная задача ознакомления молодых людей с основными военными принципами и, так сказать, с профессиональными хитростями, выпуск хороших учеников, из которых со временем и опытом вырастут настоящие профессионалы.
Яснее, чем этими словами, принцип инстинктивных, нерациональных действий не выразить. Однако следующая формулировка, к которой часто прибегали на практике, заводит нас еще дальше: «Случайный провал в памяти или даже серьезный просчет можно простить, но отсутствие здравого смысла – самая непростительная ошибка. Лень и нерадивость – худшие грехи, чем нечаянные ошибки». Последнее может в некоторых случаях быть серьезным преувеличением, но очевидно, что существенное предпочтение отдавалось факторам воли и воспитания в сочетании с чисто профессиональной подготовкой. По сравнению с этими качествами развитию технических способностей отводилась подчиненная роль, даже если им и уделялось внимание при условии, что они служат профессиональным военным потребностям или отвечают необходимости поддерживать образовательный стандарт на одном уровне с гражданскими профессиями.
В подобных обстоятельствах Пруссия также столкнулась с периодически возникавшим вопросом: требовать ли от будущих офицеров наличия сертификата не только о среднем, но и о высшем образовании? Но, как мы уже видели, множество исключений делалось даже для сертификатов о среднем образовании, как же можно было требовать сертификат более высокого уровня? Тогда исключения сделались бы правилами. Некоторые командиры полков были настолько строги в вопросе уровня технического образования, что требовали сертификат об окончании школы даже у добровольцев, желавших поступить в их полк. Император Вильгельм II выразил недовольство подобной практикой в указе кабинета от 29 марта 1890 года, который уже упоминался, но количество будущих офицеров с сертификатами об образовании продолжало расти, и не в последнюю очередь за счет того, что они рассчитывали получить за счет этого преимущества в окончательном назначении. С 1880 по 1912 год их доля возросла с одной трети до двух третей.
В таблице приводятся данные об унтер-офицерах, набранных в армии Пруссии, Саксонии и Вюртемберга. По сравнению с почти непрерывным ростом количества обладателей сертификатов о высшем образовании, вызывает удивление, насколько много будущих офицеров по-прежнему, вплоть до 1900 года, освобождалось от необходимости представить аттестат о среднем образовании, хотя эти молодые люди в большинстве своем занимались с «репетиторами». Конечно, при старом императоре терпимость к отсутствию соответствующего образования должна была способствовать главным образом интересам старого прусского дворянства, но из документов, относящихся к временам его внука, видно, что она объяснялась исключительно нехваткой офицеров. Последняя была вызвана дальнейшим увеличением армии, и этим объяснялся его указ от 13 ноября 1890 года. Экзаменационные требования, говорилось в нем, не должны
