Тем не менее в предисловии к своему исчерпывающему эдикту от 6 августа 1688 года о дуэлях курфюрст Фридрих II, впоследствии первый король Прусский, настойчиво старался подчеркнуть, что «всемогущий Господь дал право карать лишь Его Величеству и поставил на земле государей, наделенных властью использовать меч, чтобы пресекать злодеяния и несправедливости. Самоуправство, которым, по существу, является дуэль, ведет не только к пренебрежению божескими законами, но и к умалению авторитета судов, назначенных государем, оно навлекает на страну и ее жителей гнев Божий, подвергает опасности души дуэлянтов, за которые Христос заплатил столь дорогую цену, а также наносит ущерб добропорядочным жителям. Дуэли и другие подобные беспорядки часто уничтожают и калечат тех из нас, кто хорошо и порядочно служит и может служить нам и в будущем, Священной Римской империи и нашим землям, своей отвагой, опытом и добродетелями, как на гражданском, так и на военном поприще и в других сферах, включая молодых людей, обучающихся в академиях, находящихся в самом расцвете юных лет. Итак, эти бессмысленные потасовки теперь грозят сделаться почти распространенным явлением в наших землях и особенно при нашем дворе и в нашей армии… И следовательно, – продолжает курфюрст, – я принял решение усилить запрет моего предшественника на дуэли и провозгласить этот эдикт против всех подозрительных и незаконных дуэлей, поединков и нарушений мира и установить постоянный закон и распорядки, которые положат конец таким безответственным злодеяниям, дабы полностью искоренить дуэли, обеспечить каждому человеку его доброе имя, его честно заработанную репутацию и миролюбивое умонастроение и ввести самые суровые наказания всем преступникам без исключения, а также другим правонарушителям, которые намеренно попирают нашу вечную и милостивую конституцию». Далее в шестнадцати длинных статьях, составленных с образцовой ясностью и четкостью, следовало перечисление мер наказания с подробными, исчерпывающими списками дел. Простой вызов и принятие его карались увольнением со службы или конфискацией трехлетнего дохода наряду с заключением в тюрьму. Если дуэль все же проводилась (даже если не была пролита кровь), участников приговаривали к смертной казни, и такое же наказание применялось в случае, если дуэль проводилась за границей; секунданты подвергались наказаниям на тех же принципах.
«Те, кто разоблачают их, между тем будут вознаграждены нами: им будут переданы вещи и имущество виновных преступников и нарушителей этого эдикта». Это обещание, которое, возможно, не является деликатным в психологическом смысле, свидетельствует о твердом намерении автора и может быть объяснено предположением, что составитель закона пребывал в неком отчаянии, столкнувшись с неискоренимо упорной практикой поединков на дуэлях.
В ходе XIX столетия огромное значение придается попытке с помощью этого эдикта (сверх общего обещания о защите и покровительстве, впрочем, слишком общего, чтобы иметь практическую ценность) принять поистине эффективные меры, чтобы люди могли, не прибегая к дуэли, ограничиться сатисфакцией стороне, оскорбленной действием или словами. На этот счет в статье 11 указано, «что все оскорбления, не важно, состоящие из взглядов или жестов, дурных или обидных слов, должны в соответствии с тяжестью и обстоятельствами быть наказаны в суде согласно устному или письменному приказу посредством временного отстранения от службы, денежным штрафом, тюремным заключением или наказанием или, в случае аристократа, изъятием права на ношение меча. Такие деяния, как удары, затрещины или швыряние предметов в голову и т. д., влекут за собой наказание в виде тюремного заключения на три или четыре года. Но предварительно, до заключения виновного под стражу, он должен в присутствии других почтенных людей заявить, что он готов получить такие же удары и оскорбления от обиженной им стороны, и объявить устно либо письменно, что он поступил жестоко и неразумно, и попросить оскорбленную сторону простить его и забыть все это дело». Позднее среди всех пасторов распространилось правило, что один раз в год, в конце воскресной службы, они должны были напомнить своей конгрегации об этом эдикте. В последней статье эдикта даже запрещалось «всем подряд, к какому бы сословию или достоинству они ни относились, осмеливаться подавать нам ходатайство или прошение о снисхождении, например, в связи со счастливыми родами нашей королевы, рождением или свадьбой одного из наших принцев или принцесс и тому подобным, дабы не вызвать нашего негодования и недовольства».
Этот эдикт 1688 года дает нам представление о двух аспектах социальной жизни, которыми историки склонны пренебрегать, но которые помогают нам в понимании интеллектуального и социального развития в период после Тридцатилетней войны, когда мир современных государств еще только принимал свои формы. Эдикт также позволяет взглянуть на мир конституционных и этических идей, господствовавших в Пруссии. Для нас ценно то, что мы имеем дело с первым тщательно разработанным планом полного искоренения дуэльных поединков. Этот план до некоторой степени логичен: он не только угрожает дуэлянтам наказанием, но и идет дальше, устанавливая определенные правила для обеспечения обиженной стороне сатисфакции, посредством обыкновенного судебного процесса.
О тщательности, с которой курфюрст занимался этим предметом и пытался, по крайней мере, подстраховаться от всех возможных случайностей, свидетельствует тот факт, что его эдикт во многом был воспроизведен в законе, изданном его преемником в 1713 году. И все же Фридрих-Вильгельм I ограничил пределы применения смертной казни: для дуэлей без фатального исхода предписывалось лишь тюремное заключение сроком от восьми до десяти лет, а если в результате дуэли один из участников погибал, то наказание зависело от «летальности» раны.
Фридрих Великий подтвердил эдикт 1713 года, не добавив к нему ничего от себя. Его личная точка зрения на сей счет изложена в диссертации, которую он написал в 1749 году, – «Основания, на которых должны составляться или отменяться законы».
После прочтения прославленного трактата Esprit de Lois («Дух закона») Монтескье, в котором философ назвал честь принципом монархии, Фридрих, осуждая практику дуэлей, применял следующие выражения: предубеждения; ложные взгляды; спутанные идеи о вопросах чести; эта варварская мода; это ошибочное представление о чести, которое стоит жизни столь многим хорошим парням, от которых страна могла бы ждать, что они сослужат ей великую службу.
Он все еще полагал, что дуэль можно простить в том случае, если в ней участвовал военный, который мог быть уволен со службы и не сможет служить ни в одной стране Европы. Другими словами, Фридрих Великий сам был вынужден отступить, когда на практике столкнулся с классовым сословным менталитетом, классовыми обычаями и классовым деспотизмом своего офицерского корпуса. Он справедливо и обоснованно полагал, что эту трудную, щекотливую проблему может разрешить одно лишь общественное мнение. Поэтому он поддерживал идею созыва генерального конгресса всех князей и принцев Европы, которые были согласны подвергнуть остракизму любого, кто, презрев запреты, принимал участие в дуэли, и которые отказывали во всяческой защите этому сословию убийц и наказывали дерзких правонарушителей со всей строгостью.
Эта идея ни в малейшей степени не является свидетельством добрых намерений, которыми был движим просвещенный автор. Она отражает те невообразимые трудности, с которыми сталкивался даже абсолютный монарх величины Фридриха Великого, когда дело доходило до открытого столкновения с глубоко укоренившимся сословным самомнением и предрассудками офицеров, которые во всех прочих аспектах были ему всецело преданы.
Глава 16
Пруссия: введение трибуналов чести
В конце жизни Фридриха Великого в 1785 году был опубликован проект общего прусского гражданского кодекса, составленного канцлером фон Гармером с помощью Суареца. В этом проекте было высказано пожелание, чтобы дела о нанесенном оскорблении и применяемом наказании рассматривались в трибунале чести. Тяжелые наказания должны применяться к тем, кто участвовал в дуэлях, презрев решение трибунала или введя последний в заблуждение. Например, в случае смерти одного из дуэлянтов выживший участник дуэли должен понести наказание за убийство. Существенно, что идея суда чести, состоящего из представителей социально равных сторон, должна была впервые появиться в проекте общего гражданского кодекса Пруссии. Однако настоящей целью этой законодательной реформы, о которой долго мечтал Фридрих II, было внесение элементов германской юриспруденции в преобладающую систему римского права.
В любом случае прусский офицерский корпус, будучи традиционно аристократичным и привилегированным, уже воплотил в высокой степени типично германское представление о товариществе, и начиная с времен ландскнехтов этой концепции было придано новое значение. В XVII веке полковник находился лишь в частных контрактных отношениях с территориальным сувереном (правителем). Вследствие
