проштрафившуюся героиню (подругу) я могу, условно говоря, оставить на съедение волкам в дремучем лесу, сослать на галеры или растворить в серной кислоте. Ни одна из придуманных мною женщин никогда не сможет увести у меня мужа. Хоть этот мужчина меня и достал, но он все же мой собственный, а потому никому не стоит раскатывать на него губы.
Пока Марина прикуривала следующую мою сигарету, я успела подумать о том, что бедняжку ждет сегодня нелегкий вечерок. Муравьиный Георгий, в конце концов, где бы его сейчас ни носило, будет вынужден вернуться домой, и между ними произойдет диалог, который может стоить женщине здоровья. Их разговор здорово украсил бы задуманный мною роман, если б мне, конечно, довелось при этом присутствовать. Впрочем, сию сцену легко смоделировать…
– Между прочим, вы могли бы мне помочь… – проронила вдруг Марина после того, как опять длинной затяжкой превратила в пепел сразу половину сигареты.
– Я?! – Моему удивлению не было предела. Если отчаявшаяся женщина вдруг решила, что я могу выступить посредницей в деле ее переговоров с блудным мужем или бывшей подругой, то она здорово ошибается. Для своего романа я все придумаю самостоятельно.
– Да! Вы! – Марина резко приободрилась, одним махом затушила в пепельнице сигарету и всем телом подалась ко мне. Ее и без того темные глаза сделались почти черными из-за расширившихся зрачков. – Всех моих подруг Георгий знает в лицо, а потому при их участии я не могу провернуть операцию, которая только что пришла мне в голову.
– Но почему вы решили, что… – начала я, но женщина тут же перебила меня вопросом:
– Вы ведь замужем, не так ли?
После того, как я кивнула, Марина решила уточнить:
– И вы не знаете, изменяет вам муж или нет, да?
– До сегодняшнего дня я была убеждена, что не изменяет, но… после случившегося с вами твердой уверенности в его непогрешимости у меня уже нет… – честно ответила я.
– А я теперь думаю, что непогрешимых мужей вообще нет, а потому предлагаю вам сделку!
– Сделку? – удивилась я. До сих пор никто ничего подобного мне не предлагал, а потому я уже заранее на все согласилась. Такого жизненного опыта у меня еще не было, а он, все с той же писательской точки зрения, может стать бесценным.
– Да! Чтобы вы с ходу не отказались, я сначала хочу предложить вознаграждение! Вот! – Марина положила передо мной свою левую руку, на среднем пальце которой сверкал перстень. Я, абсолютно не разбирающаяся в ювелирных изделиях, сразу поняла, что он драгоценный. В полумраке кафе было не очень понятно, какого цвета камни в перстне, но выглядело украшение по-царски.
– Натуральные сапфиры, – пояснила Марина. – Эксклюзивная вещь. Будет ваша, если согласитесь.
Ну, знаете, это уже чересчур! Писатели не продаются за перстни с сапфирами! Это скажет вам любой из них… но… Писателя вполне можно купить за сюжет бестселлера… Да! Сюжет, что уже просился в книгу, был от меня на расстоянии всего лишь длины столика кафе «Осенний блюз», и упускать его – слишком глупо.
– Я не ношу колец, – ответила я, – а потому вы лучше расскажите, что задумали, и, возможно, это заинтересует меня куда больше, нежели ваши эксклюзивные сапфиры.
– Хорошо!
Марина сразу убрала руку, и я поняла, что расставаться с перстнем женщине совсем не хотелось. Поскольку она все же готова была его отдать, стало окончательно ясно, сколь серьезны ее намерения. Хотя… Я не была бы писательницей, если б тут же не продумала такой вариант: я делаю то, что от меня хочет Марина, а она не только не дарит перстень, а, условно говоря, отвозит меня в дремучий лес на съедение волкам, продает на галеры или растворяет в серной кислоте. Так стоит ли соглашаться на ее предложение? Впрочем, решение я приму потом, а пока выслушаю Маринины соображения.
– Хорошо! – еще раз повторила Марина. – Я расскажу… Гоша… ну… мой муж, Георгий, очень любит своего брата Бо…
– Бо? – Я вопросительно вскинула брови.
– Ну да… его так все зовут… На самом деле он Богдан… Бо младше Гошки почти на десять лет. Ему сейчас двадцать восемь. Мой муж очень любит брата. Мне кажется, даже излишне… как-то слишком болезненно, чуть ли не как сына… Помогает во многом, денег всегда подкидывает, все его беды старается руками развести. Разумеется, Бо этим пользуется… как последняя сволочь…
– Вы не любите Бо?
– Особенно любить мне его не за что. – Марина произнесла это вполне спокойно, и я поняла: ненависти к нему она не испытывает, что тут же и подтвердилось. Покрутив в пальцах зажигалку, женщина продолжила: – Но и раздражения он у меня особого не вызывает. Если я назвала его сволочью, так поделом… пользуется он Гошкой совершенно беспардонно… А вообще наличие Бо меня всегда устраивало. У нас с мужем дети… никак не получаются, а Гоша… он никогда не стремился завести их с какой-то другой женщиной. Думаю, потому, что у него есть тот, кого можно любить по-отцовски, – младший брат. И вот этого-то Гошкиного брата я вам и предлагаю!
– В каком смысле? – удивилась я.
– Понимаете, мой муж страшно ревнует брата к женщинам, поскольку они вполне могут заместить Гошку в жизни Бо. Нет, только не подумайте чего-нибудь такого… отвратительного… Никакого инцеста… однополой любви… Все совершенно в другой плоскости… Если Бо женится, то будет меньше нуждаться в обществе брата, реже прислушиваться к его мнению, просить совета…
– А самому-то Бо разве не нужны женщины?
– Нужны, конечно, но… жениться он особенно не стремится… подруг меняет в свое удовольствие. И если Гоша раскритикует очередную пассию брата, Бо оставляет ее без всякого сожаления. А мой муж мастер на едкие замечания, убийственные характеристики. Он способен найти изъян в самой идеальной особе и преподать его под таким саркастическим соусом на тарелочке с голубой каемочкой, что остается только удивляться: и как мы с Бо этого не заметили!
Поскольку Марина замолчала, опять вылущивая из сильно похудевшей пачки сигарету, я спросила:
– А, собственно, что вы от меня хотите?
Очередной раз затянувшись и выпустив дым из обеих ноздрей в стиле Змея Горыныча, она ответила:
– Я хочу познакомить вас с братом мужа!
– Зачем?! – Моему удивлению не было предела. – Я за-му-жем!
– Ну и что?! Я же не призываю вас бросить мужа и выйти замуж за Бо!
– А к чему вы меня призываете?
– Я предлагаю вам просто… развлечься с Бо, влюбить его в себя, чтобы… Гошка оказался в состоянии, очень похожем на мое…
– Но тогда, может быть, лучше вам самой заняться братом мужа? Представьте, как это…
– Нет! – оборвала меня Марина. – У меня не выйдет… Во-первых, с Бо я знакома сто лет, столько же времени, сколько с Гошей, и он для меня… ну не мужчина, что ли… родственник. А во-вторых, и Бо на меня никогда не смотрел заинтересованно. Я жена брата, а это святое…
– Ну… Тогда вы можете просто завести роман с кем-нибудь другим и не скрывать этого от мужа! – предложила я.
Марина горестно вздохнула.
– И это невозможно… Я люблю Георгия… Даже вот сейчас… ненавидя… все же люблю… Не смогу вот так, с ходу, полюбить другого… А если не полюблю, то и страстной быть не сумею. Гошка сразу догадается, что я просто делаю ему назло…
– Раз любите… может, и не стоит мстить… Простите его… и все постепенно наладится…
При этих моих словах Марина опять закаменела. Между бровями резко обозначилась зигзагообразная складка, сразу придавшая лицу пугающее инфернальное выражение. Нет, при всей своей любви к мужу эта женщина его не простит. Она хочет использовать меня в качестве оружия в той войне с ним, которую собирается развязать. Нашла идиотку! Хотя… конечно, интересно в чем-нибудь таком… нетривиальном… поучаствовать… Ради спортивного интереса… Писательского то есть… Потом можно выдать чуть ли не репортаж с места событий. Правда, я никогда в жизни не обольщала мужчин. Писала об этом – да, но
