исходя только из теоретических умозаключений, не подтвержденных практикой. Похоже, брезжит возможность проверить теоретические выкладки жизнью. Да, но как же муж? А что муж? Муж, как известно, объелся груш! Где гарантия, что он мне не изменяет, как Маринин Муравей Ламанчский? Кроме того, я вовсе не собираюсь наставлять своему мужчине рога! Я просто поиграю с Бо! Буду приближаться, ускользая, чтобы он совершенно охренел! Ага! Так он и охренеет от тетки под сорок! Ему ж двадцать восемь… Ну и что? Нынешние тетки под сорок – не хуже давешних двадцатипятилетних! Да если мне постричься…
– Не наладится, – угрюмо буркнула Марина, и мне сделалось неловко. У человека драма, а я все о своем, писательском… С другой стороны, эта женщина не собирается лить слезы и посыпаться пеплом. Она намерена отомстить. И если в своей помощи откажу я, она найдет другого человека или другой способ, о котором я уже никогда не узнаю. А если не узнаю, то и не напишу… Конечно, можно нафантазировать, но это не пойдет ни в какое сравнение с информацией, так сказать, из первых рук.
– Честно говоря, я не хочу, чтобы наладилось, – продолжила Марина. – Я никогда больше не смогу жить с человеком, который спал с другой женщиной.
– Понимаете, для мужчин, как мне кажется, процесс… соития… не имеет такого сакрального значения, как для женщин… – Я все же попыталась примирить Марину с судьбой. – Они могут сильно любить одну, а спать с десятком других… и одновременно… Сами они это называют полигамией и очень гордятся ею.
– А вот за это… за свою полигамию… они все и получат… в лице Георгия!
– То есть вы думаете, что если Бо сильно увлечется, к примеру, мной, то это прямо-таки размажет в слизь вашего мужа?
– Просто я не знаю у него других слабых мест.
– Возможно, ваша идея в своем роде и хороша, но я не подойду в качестве исполнителя, – попыталась подытожить я уже с большой долей сожаления. – Я не смогу выйти замуж за Бо даже фиктивно, а без этого, думаю, месть окажется неполноценной и потому не произведет на Георгия желаемого впечатления.
– Замуж на самом деле вам выходить не придется, а фиктивное свидетельство о браке сейчас достать – раз плюнуть. Не сложнее, чем диплом о высшем образовании или водительские права.
– Но надо же, чтобы Бо согласился предъявить вашему Гоше фиктивное свидетельство! А зачем ему это?
– Да он не узнает, что мы женим его фиктивно…
Поскольку я не смогла удивиться громогласно, ибо всякие слова застряли у меня в горле, Марина тут же дала разъяснения:
– Моя одноклассница работает в ЗАГСе. Думаю, я договорюсь с ней за определенное вознаграждение. Все, разумеется, только за мой счет!
Я с минуту помолчала, обдумывая ситуацию, и поинтересовалась:
– А что скажет Бо, если на самом деле влюбится и даже сходит со мной под венец, а потом узнает, что венец фальшивый?
– Он будет наказан за всех тех женщин, которых бросил в угоду Георгию! – с сатанинской улыбкой отозвалась сидящая напротив меня женщина.
– Наш ответ Чемберлену? – усмехнулась я.
– Ну… что-то вроде этого, – согласилась Марина, а я с большим сомнением спросила:
– И вы уверены, что Бо в меня влюбится?
Марина с таким пристрастием принялась меня разглядывать, что я, засмущавшись, совершенно утопила подбородок в высоком вороте темно-красного свитера и даже пожалела, что на мне нет капюшона с крашеным песцом, в котором можно было бы скрыть голову полностью. Да разве такие убогие тетки в красных свитерах крупной вязки в состоянии покорить сердце двадцативосьмилетнего Бо? Никогда! Их удел – высасывать любовные истории из пальца, сидючи дома в гнезде из подушек и одеяла. Я уже хотела озвучить эти свои мысли, но Марина поспела с выводами раньше меня:
– Во-первых, вам надо постричься. Во-вторых, переодеться. В-третьих, сделать маникюр.
Я тут же скрючила свои лапки с кургузыми ногтями и патетически воскликнула:
– На накладные ногти не согласна категорически! Не ногти делают женщину женщиной!
– Одобряю ваше заявление! – согласилась со мной Марина. – Женщину женщиной делают юбки и платья! Бо обожает короткие юбки! Вы можете позволить себе мини?
Мне показалось, что женщине очень хочется заглянуть под стол, чтобы осмотреть мои ноги, но то ли она посчитала это дурным тоном, то ли сообразила, что раз я в таком толстом свитере, то, скорее всего, в брюках, под которыми ничего толком не разглядишь, и под стол не полезла. Еще мне очень понравилось, что она не спросила, сколько мне лет. Впрочем, зачем спрашивать… Нам с ней детей Бо не крестить!
– Я все могу себе позволить, – в конце концов отозвалась я. – Только уверенности в том, что Бо на меня поведется, нет никакой. Кроме того, вы утверждаете, что ваш муж горазд на определенного рода характеристики. Испытывать на себе его остроумие мне что-то не очень хочется… Да и нет желания смотреть, как Бо с Георгием парой потешаются над моим уничижением.
– Вы не поняли! – Марина тут же смешно замахала перед собой обеими руками, как при плавании по- собачьи. – Гошка хорошо воспитан. Джентльмен… в этом смысле… Он ни за что не будет ставить вас в неловкое положение. Богдану о своем впечатлении он обычно говорит потом, тет-а-тет. Ну… и мне тоже… после… Раньше так было… Сейчас я его вовсе не собираюсь слушать…
Я уже совсем было решилась отказаться от этой безумной затеи, когда Марина, словно почувствовав мое состояние, потянулась через стол, схватила меня за руку и горячо заговорила:
– Ну пожалуйста! Соглашайтесь! Умоляю! Неужели вас никогда в жизни мужчины не оскорбляли так, чтобы захотелось отомстить им сразу всем в лице одного типичного представителя?! Мой муж… он же заслуживает… вы не можете этого отрицать… А я со своей стороны для вас сделаю… все… что захотите… Не интересны мои сапфиры, придумаем что-нибудь другое… Я понимаю, что в этом мире за все надо платить! Я заплачу! Чем хотите! Как хотите! Как скажете, в общем…
Я высвободила свою руку из горячих Марининых ладоней и крепко задумалась. Пожалуй, если посмотреть на ее авантюрный проект в таком контексте, он довольно заманчив. Хочу ли я отомстить кому- нибудь из мужчин? Да! Кому? Во-первых, одному товарищу, который в свое время отказался от меня! После этого я долго не хотела жить… Ему, бросившему меня, было в то время только шестнадцать лет, но… Сами знаете: единожды предавший… единожды солгавший… на этом не остановится, а потому ему стоит наконец расплатиться сразу по всем счетам! Жаль, правда, что в лице Бо… Но что ж делать, если по-другому нельзя…
А еще я хочу отомстить своему мужу, который считает меня безмозглой кропательницей бульварных романов. Да! Он не читал ни одной моей книжки, потому что это, видите ли, не его профиль, потому что у него в мозгу «извилин несколько поболее, чем у поклонников такой литературы»! Он, если хотите знать, вообще стыдится того, что его жена пишет романы «для узколобых домохозяек с половниками», и очень рад, что я делаю это под псевдонимом, то есть его фамилию не позорю! Да! Вот так! Пожалуй, есть смысл принять Маринино предложение. При этом жена муравьиного Дон Кихота будет решать свои задачи, а я свои. И граждане, которые с большим количеством извилин, еще пожалеют, что посмели не принимать нас с Мариной всерьез! Мы с ней срежиссируем такую драму, что мало не покажется! А Ряба вообще подавится своим тиражом! Вы думаете, что не знаете Рябу? Знаете! Ее знает вся страна! Абсолютно все население, вышедшее из младенческого возраста! Даже те, кто и хотел бы не знать, как, например, мой интеллектуальный муж, тем не менее без запинки произнесут ее имя и фамилию: Ольга Рябышева. Ага! Вы ее тоже, конечно, знаете, даже если вдруг ее нетленку никогда не читали! Псевдоним ей выдали, видимо, тоже в те времена, когда издатели полагали, что прибыль им смогут принести только тетки с русскими фамилиями. С Рябышевой они не прогадали. Она приносит! Анастасия Кузнецова (то есть я) тоже приносила бы, если б ее (то есть моя) физиономия украшала бы даже тарелочки для денег в супермаркетах, как Ольгина. Я тоже могла бы рекламировать стиральный порошок, вести свою колонку в глянцевом журнале «Для милых дам» и восседать в жюри телевизионного шоу «Горячий лед». Только никто меня никуда не приглашает! А я бы там хорошо смотрелась! Даже на накладные ногти для такого дела можно было согласиться! Все остальное у меня в полном порядке! Да! Меня всего-то и надо: постричь, переодеть и как следует накрасить!
– Хорошо! Согласна! – выдала я Марине, похоже, тогда, когда она уже совсем отчаялась услышать от меня положительный ответ. Еще бы! Она ж не знала, что у меня в ее деле появился шкурный интерес. Эта
