ничего...» – еще немного сдвинулась уже вместе со стулом.
– О! В самый раз! – обрадовался любитель пива с колечками кальмаров и добавил: – Ишь разоделась!
– Это вы мне? – поперхнулась остатками кофе Лера. Она, конечно, действительно разоделась, но вовсе не для того, чтобы какие-то алкоголики в спортивных куртках делали ей сомнительные комплименты.
– Нет, простите... Конечно же, не вам, – скривился алкоголик и наконец посмотрел ей в глаза. – Это я о собственной жене!
– А-а-а... – протянула почему-то сразу успокоившаяся Лера и спросила: – Вы вместе пришли?
Ей очень хотелось, чтобы алкоголик ответил утвердительно, и тогда она вежливо попросила бы его убраться к жене.
– Вместе? – переспросил мужчина и злобно расхохотался. – Как бы не так! Вместе! Ха-ха! Она пришла со своим любовником! Представляете? А я выследил! Да! И сейчас... вот допью пиво... и пойду бить ему морду... гнусную, наглую и... наверняка страшно лживую...
– Может быть, здесь не стоит? – испугалась Лера. – Все-таки театр... место святое... Может, лучше после, а?
– Ага, после... Как же! А весь спектакль я сиди и смотри, как этот мерзавец держит мою жену за ручку... Так, по-вашему, да?
– А вы не смотрите. Посидите тут... пива попейте... или погуляйте, пока спектакль не закончится...
– Так как же я могу тут сидеть, если они уселись прямо напротив. Во-он! Полюбуйтесь! Она еще и платье новое напялила! Никогда такого, синего, у нее не видел. Для своего хмыря расфуфырилась! Да вы поглядите, поглядите... Не пожалеете...
Лера вынуждена была опять оглянуться. Позади нее за столиками не было ни одной дамы в синем платье, если не считать Андреевой спутницы в трикотажной бирюзе. Лерино лицо болезненно исказилось.
– Ага! Вам тоже не нравится! – очень обрадовался ее гримасе сосед и даже громко хрястнул себя рукой по колену.
– Это вы про женщину... в голубом? – спросила Лера.
– В голубом? А-а-а... Ну да. Голубое – синее... Один черт!
Сосед жадно выцедил очередной стакан и выразительно стукнул им о столик. Лера закусила губу, чтобы не разрыдаться. Мужчине очень понравилось, что она ему так выразительно сочувствует.
– Вот ведь даже вы понимаете, что нельзя при живом муже шляться повсюду с любовниками! Вот ведь у вас же нет любовника при живом муже!
Лера, которой все еще очень хотелось плакать, невольно улыбнулась, нервно намотала на палец слегка развившуюся прядку волос и горько сказала:
– Честно говоря, у меня и мужа-то нет.
– Да? – очень удивился мужчина и наконец посмотрел на нее с интересом. Потом еще раз взглянул на столик, где сидели его жена с Шаповаловым, затем снова на Леру и сказал: – Ну... конечно... вы не так эффектны, как Лилечка... но... – Он покрутил обеими руками возле своей головы, изображая Лерины крутые кольца волос. – Вы тоже ничего.
– А ему не нравится, – неожиданно для себя сказала Лера и кивнула в сторону столика с бирюзовой блондинкой.
– Кому? – спросил сосед и с сожалением осмотрел по очереди пустой стакан и две уже порожние бутылки.
Лера резко выдохнула и ответила:
– А этому... который с вашей... кажется... Лилечкой...
– То есть? – изумился мужчина и даже как будто слегка протрезвел.
– То есть с вашей женой сидит мой бывший... мужчина... Можете себе такое представить?
Сосед очень пристально оглядел Лерины закрученные в кольца волосы и не очень твердо проговорил:
– То есть вы и он...
– Да-да, – кивнула Лера. – Я как раз собиралась за него замуж, а тут раз – и ваша Лилечка откуда-то вынырнула. Ну вот чем она лучше меня? Ничем, ведь правда?
– Ну-у-у... не скажите... Лилечка – она... Ого-го! Она сто очков вам вперед даст! – уверенно сказал мужчина и вжикнул «молнией» своей спортивной куртки. От выпитого ему, очевидно, стало жарко. Под курткой у него оказалась надета смешная полосатая футболка.
– Интересно, почему? – обиделась Лера.
– Ну... Вот у вас даже платья для театра нормального не нашлось, прикрылись какой-то, извините, тряпицей... А у Лилечки... все при всем... И причесочка... такая аккуратненькая... такая гладенькая... не то что... – И он опять выразительно покрутил руками возле своей головы.
– Да вы... вы... Вы же ничего не понимаете! – захлебнулась возмущением Лера и уже с настоящим испугом ощупала тугие кольца своих волос. Поскольку они были в порядке, она перешла к решительной атаке: – Да вы... Вы только посмотрите на себя! Ваша... футболка вообще не выдержит никаких комментариев! К тому же... вы ужасающе пьяны! Вот!!!
– Я, конечно, пьян, – согласился сосед, – но не ужасающе. То есть не настолько, чтобы не заметить Лилечкиного преимущества... извините... перед вами...
– Преимущества?!
– А что вы так возмущаетесь? – удивился мужчина. – Я предложил бы вам смело посмотреть правде в глаза.
– Какой еще правде?
– Ну как же? Согласитесь, этот... извините... хмырь... он же не просто так вас бросил, а ради моей Лилечки!
Лера не нашлась что ответить. Она залпом выпила остатки кофе – таким же остервенелым глотательным движением, каким только что пил пиво ее сосед по столику театрального кафе.
– Слушайте! А хотите, я дам в морду этой сволочи еще и от вашего имени? – неожиданно предложил тот.
– Нет-нет, что вы! – поспешила сказать Лера. Она любила Андрея. Никто не должен касаться его лица! Никакие оскорбленные мужья в полосатых футболках. Она во что бы то ни стало должна предотвратить драку. Лера с минуту подумала и выдала соседу: – Да и вообще, неужели вы не понимаете, что дракой дело не решить?
– Почему это не решить? По всему видно, что этот мужик с детства был маменькиным сынком, а потом – дамским любимчиком. Я его отделаю по первое число, и Лилечка увидит, кто здесь настоящий мужчина, а кто... манная каша на постном масле... и жалкий слизняк... в пиджаке...
– Я вам как женщина говорю, что вы ничего этим не добьетесь, потому что для вашей жены он будет выглядеть героем, которого звериной хитростью и грубой силой взял коварный и подлый враг, – еще раз попыталась убедить его Лера.
– Вы так думаете? – уже несколько неуверенно произнес «коварный и подлый враг».
– Я в этом не сомневаюсь!
– Ну... тогда вы, может быть, предложите другой вариант?
– В смысле?
– А в том смысле, что мы с вами оба пострадавшие и, по-моему, нам нужно объединиться в борьбе...
– В какой еще борьбе? – не поняла Лера.
– В борьбе против гнусных предателей, – пояснил мужчина.
На «гнусных предателях» прозвенел последний, третий звонок.
– Вы идете на спектакль? – спросила Лера, которой совершенно не хотелось идти в зал, но она должна была контролировать действия своего визави. Нельзя было допустить его встречи с Андреем.
– А ну его, этот спектакль! – к ее радости, махнул рукой брошенный муж. – Я даже не знаю, как он называется. Билет с рук купил. Я думаю, что нам с вами нужно поставить свой собственный спектакль.
Лера со страхом на него покосилась, но мужчина выглядел уже гораздо трезвее, чем был только что, то есть до третьего звонка.
– Не понимаю, о чем вы... – проговорила она и нервным движением заправила все ту же, уже порядком развившуюся, прядку за ухо.
– Сейчас объясню. Вас как зовут?
– Валерией. Лерой, в общем... А вас?
– А меня... еще хуже...
– Что значит «еще хуже»? – удивилась она.
– Вы меня простите, но имя у вас... уж-жасное... Ле-р-р-ра... Б-р-р-р... Как гвоздем по стеклу... То ли дело – Ли-леч-ка. Просто серебряный звон! Маслом по сердцу! – Он умильно улыбнулся, а потом пару раз с большим вкусом произнес два женских имени рядом: – Лера – Лиля... Лера – Лиля... Ведь разница, заметьте, всего в трех буквах, а каков эффект! Но мое имя, знаете ли, еще хуже, чем у вас. Мамочка постаралась... Понимаете, я – Рафаэль.
– Да ну? – невольно улыбнулась Лера.
– Вот именно. Все смеются... А моя маман в свое время «торчала» от фильма под названием «Пусть говорят». Не смотрели?
– Нет...
– Ну еще бы! Вас тогда еще даже в задумке не было. Да, собственно, и меня тоже. Так вот, в том фильме играл певец... кажется, испанский... Рафаэлем прозывался... А история была о несчастной любви. Мамочка моя говорила, что прорыдала весь фильм и поклялась назвать в честь певца своего сына, если таковой у нее родится. Я родился и нарвался... на Рафаэля. Ужасное имя, не правда ли?
– Пожалуй, нет... – не согласилась Лера. – Просто оно... необычное... экзотическое. И потом... Рафаэль – это несколько длинно и неудобно. А как вас зовут короче? Друзья, например?
– Кошмарно зовут. Раф... Граф... и даже Графин... Представляете? А мамочка зовет Рафиком, как автомобиль... или как лицо кавказской национальности...
– Господа! Вы разве не слышали звонков? – спросила их женщина с тряпкой в одной руке и двумя грязными стаканами в другой. – Спектакль уже начался! Вам что, надо отдельное приглашение?
– Знаете что, Лера, давайте прогуляемся, раз уж так получилось? – предложил Рафаэль, не обращая никакого внимания на тетку с тряпкой. – Погода, кажется, неплохая...
Лера охотно поднялась со стула, потому что общество женщины с грязными стаканами, которая не желала уходить от их столика, было ей неприятно, и ответила:
– Давайте, а то... тут как-то неуютно...
– Я буду ждать вас у выхода из театра, хорошо?
– Ждите, – согласилась Лера и отправилась в дамскую комнату, чтобы подкрасить «съеденные» губы и привести в порядок колечки волос, которые она нервно теребила в кафе.
– Значит, так... Перво-наперво надо определиться, что мы хотим получить в сухом остатке, – уже совершенно трезвым голосом заявил Рафаэль, когда Лера подошла к нему, стоящему у колонны на выходе из
