– А в семьдесят втором?
– Я был женат. Но брак оказался недолгим и распался, как только я вернулся. А на самом деле – еще до того, как я вернулся.
– А что с тех пор?
– С тех пор я обещал себе две вещи: никогда не возвращаться во Вьетнам и никогда не жениться.
Сьюзан улыбнулась:
– Что показалось вам страшнее: война или брак?
– И в том, и в другом были свои прелести. А как обстояли дела с вами?
– Я никогда не было замужем.
– Неужели?
– Не была. Хотите выслушать историю моих сексуальных связей?
Я хотел начать обед до восьми и поэтому ответил 'нет'.
Снова подошла официантка, и пока Сьюзан заказывала еще по одной и они болтали, я разглядывал женщину. Да, она могла быть Люси. Но в моем сознании Люси осталась счастливой, смешливой девчушкой, которая шутливо перебранивалась с солдатами. Мы были безнадежно в нее влюблены, но она не продавалась. Всегда ведь хочется того, что не можешь иметь. И Люси стала символом Гранд-приза в 'Гранд-отеле'. Но если теперешняя старая ворона все же не Люси, я надеялся, что Люси пережила войну, вышла замуж за вьетнамского солдатика и была с ним счастлива.
– О чем вы думаете? – спросила меня Сьюзан.
– Думаю о том, что, когда я был здесь в прошлый раз, вы еще не родились.
– Родилась, но сама на горшок еще не садилась.
Принесли напитки. Мы сидели и смотрели, как темнело небо. Внизу, в кафе под тростниковыми крышами и над лотками с сувенирами, зажигались лампочки. Ветер усилился, стало холоднее, но все равно казалось приятно.
Мы уже пили по третьей, когда Сьюзан спросила:
– Вам не нужно связаться с кем-нибудь из Штатов?
– Я рассчитывал связаться с вами и доложить, что прибыл в Нячанг, если бы вы остались в Сайгоне. Но вы здесь, со мной.
– В гостинице есть факс, – ответила она. – Я сообщила Биллу, что мы приехали и где остановились. Он знает, с кем связаться в консульстве. А тот человек передаст вашим людям. После того как факс отправили, я забрала оригинал и съела. Правильно?
– Отличная работа. А Билл не удивился, получив от вас факс из Нячанга? Или вы просветили его, когда звонили из 'Рекса'?
– Тогда я еще не была уверена, что хочу с вами ехать, – ответила она. – А от Билла я еще ничего не получила.
– Если бы я получил от своей девушки факс, что она уехала на море с каким-то типом, то не стал бы трудиться отвечать.
Сьюзан помедлила и сказала:
– Я просила его подтвердить получение. – И добавила: – Если белые путешествуют здесь по стране, они обязательно сообщают своим, где находятся. Мало ли что может случиться. Кроме того, наши отношения – чисто деловые. Ведь правда? Так что ему надо отвечать.
– Или по крайней мере подтвердить получение факса.
– Если честно, я чувствую себя немного виноватой. И поэтому пригласила его сюда.
Такого оборота я никак не ожидал. И мое лицо выдало удивление. Или что-то другое.
– Очень мило, – заметил я, что было абсолютной чепухой.
Сьюзан подняла на меня глаза.
– Еще я написала ему, что между нами все кончено.
Я не знал, что сказать, и молча сидел.
– Он и так это знает, – продолжала она. – Просто не хотелось, чтобы получилось так, как получилось. Но к вам это не имеет никакого отношения, так что не стоит надуваться от важности.
Я попытался что-то произнести, но Сьюзан меня перебила:
– Молчите и слушайте. Я поняла, что ходить в 'Ку-бар' забавнее с вами, чем с ним.
– Ничего не скажешь – высокая оценка, – отозвался я, но тут же почувствовал, что ляпнул не к месту: прервал момент ее исповеди. И поспешил добавить: – Извините. Иногда мне становится... как-то неловко.
– Ничего, я закончу. Вы интересный человек. Но не в ладах с жизнью и, наверное, с любовью. Отчасти ваша проблема в том, что вы сами себя не понимаете. – Она подняла глаза. – Посмотрите на меня. – Мы встретились взглядами. – Признайтесь откровенно, что вы почувствовали, когда я заявила, что пригласила сюда Билла?
– Гнусно почувствовал, – ответил я и добавил: – Лицо дрогнуло. Вы заметили?
– Не дрогнуло – макнулось в пиво. Так что мы квиты: мне от вас тоже крепко досталось. Хотя вы могли
