Я взглянул на гору. Да, при желании можно было вообразить, что это лежащая женщина.
– Однажды гигант вернулся, – продолжала Сьюзан, – увидел, что сталось с его возлюбленной. Ударил рукой по тому месту, где когда-то отпечаталась его ладонь, когда он подглядывал за волшебницей. А потом, сраженный горем, умер и тоже превратился в камень.
Я долго не отвечал.
– Печальная история.
– У всех любовных историй печальный конец. – Сьюзан помолчала и спросила: – Почему так происходит?
– Когда связь недозволенна, – ответил я, – и все вокруг обижены и раздосадованы, вот тогда история кончается печально, даже трагически.
Она посмотрела на Волшебную гору.
– Но самое главное, что влюбленные остались верны друг другу.
– Ты романтик! – рассмеялся я.
– А ты – прагматик?
– Никто еще не обвинял меня в прагматизме.
– Ты бы отдал жизнь за любовь?
– Почему бы и нет? Я рисковал по гораздо менее важным поводам.
Сьюзан поцеловала меня в щеку, взяла за руку, и мы начали спускаться со склона.
Вечером мы поехали в 'Ана Мандара' – местечко, которое заметили по пути на причал, и заказали первоклассный ужин из приготовленных на западный манер вьетнамских блюд. Этим местом владел датский концерн, и посетители были в основном европейцы, но я заметил и несколько американцев.
Рядом с бассейном играл симпатичный оркестрик. Мы пили коктейли, танцевали и разговаривали, держась за руки.
– После того ужина в 'Рексе' я поплыла домой как на облаке, – призналась Сьюзан.
– У меня было то же ощущение, – ответил я.
– Ты меня прогнал. Что, если бы я не вернулась?
– А разве тебе не приказали держаться подле меня?
– Только если тебе понравится мое общество или что-нибудь понадобится. А в противном случае мне надлежало испариться. Но я не собиралась этого делать. Хотела тебе позвонить. А потом решила вернуться и поужинать с тобой.
– Я рад, что ты так поступила, – ответил я, а сам вспомнил, что тогда ее поступок не показался мне внезапным порывом, как она сейчас представляла. Потом всплыли несоответствия в истории с Биллом и кое-что еще, где не сходились концы с концами. В безветренный день зашевелилась слоновья трава, и все ближе раздавались удары бамбуковых палок.
Мы покинули 'Ана Мандара' и отправились обратно в 'Гранд-отель'. И хотя мы сохранили за собой оба номера, спал я теперь в комнате Сьюзан.
Мы занимались любовью, а потом лежали на спине, прижавшись друг к другу, опустив на постель кокон москитной сетки. Кровать украшали цветущие новогодние ветви, мерцала свеча с ароматом апельсина, и на полу была рассыпана борная кислота.
Мы смотрели, как над головой лениво вращались лопасти вентилятора. Ветерок приносил в открытое окно запахи моря. Следующий день, пятница, – наш последний полный день в Нячанге.
– Ты заказала себе билет в Сайгон? – спросил я.
Сьюзан провела пяткой по моей ноге.
– Что?
– В Сайгон. На субботу.
– В субботу поезда уже не ходят. Канун Лунного нового года.
– А как насчет машины с водителем?
– Завтра постараюсь все организовать.
В ее словах я не почувствовал уверенности.
– Могут возникнуть проблемы?
– Кто знает, все возможно. Я ни разу не путешествовала на Тет.
– В таком случае, может, лучше уехать завтра?
– Ну уж нет! Я хочу провести с тобой как можно больше времени.
– Я тоже. Но...
– А как ты собираешься добираться до Хюэ?
– Понятия не имею. Но мне обязательно надо туда попасть.
– Билеты на поезд и самолет заказаны за месяцы вперед, – сказала Сьюзан.
