– Валяйте, – согласился я.
Вьетнамец улыбнулся:
– Пожалуйста, пролейте мне свет, каковы отношения между вами и этой дамой?
Я это тоже предвидел.
– Мы познакомились в Сайгоне – по-вашему в Хошимине – и теперь вместе путешествуем.
– Позвольте спросить – куда?
– В Ханой.
– Ах да, в Ханой. А куда поедете после Хюэ?
– Мне кажется, я говорил вам, полковник: на север по побережью.
– Припоминаю. Вы хотели посмотреть, как живет и работает народ, как вы выразились, бывшего Северного Вьетнама.
– Совершенно верно.
– А как планируете добираться до столицы?
– Не знаю. У вас есть предложения?
Он снова улыбнулся:
– Можете ехать со мной. В моем распоряжении машина с шофером.
– Любезное предложение. Но я не желаю, чтобы ради меня вы меняли маршрут.
– Ничего менять не придется. Я живу в окрестностях Ханоя.
– В таком случае предполагаю, что мы с вами еще увидимся?
– Не сомневайтесь, мистер Бреннер.
– Буду рассчитывать. Может быть, в нашем посольстве?
– А может быть, и нет, – хмыкнул он и закурил.
Сьюзан тоже достала пачку и с нескрываемым сарказмом предложила:
– А мою не хотите?
Манг не обратил на нее внимания. Он быстро учился: понял, каково с ней сцепляться. Затянулся и повернулся ко мне:
– Так вы поедете в Ханой вдоль побережья?
– Да, а как еще туда можно попасть?
– Ну, например, длинной дорогой: через горы, к границе с Лаосом, потом обратно в сторону Ханоя по реке Красной. Очень живописно.
– А горские племена там живут?
Манг улыбнулся и не ответил. На один день с меня развлечений хватило. Похолодало, и стало почти темно. Мне хотелось виски, а я вместо этого играл в кошки-мышки с коварным азиатским двойником Шерлока Холмса и стоял на месте преступления, где убийство совершалось в тот момент, когда рядом погибали тысячи военных и гражданских. Вот почему я здесь, а этот придурок пытается навесить на меня обвинение в связях с повстанцами. Увидимся с Карлом, вот уж посмеемся!
Полковник Манг вернулся к теме моих любовных похождений:
– Так вы с мисс Уэбер путешествуете как друзья? Я вас правильно понял?
– Вы ведь уже выяснили, что мы с ней спали в одной постели, – ответил я.
Манг изобразил на лице насмешливое удивление. Ему бы хорошего наставника, стал бы приличным актером.
– Но и в Нячанге, и в Хюэ вы занимали разные комнаты. И тем не менее делили одну постель? Не слишком ли это расточительно?
– Американцы не скупятся, когда речь идет о приличиях и хорошем вкусе.
– На самом деле вы предаетесь чему угодно и потакаете любым своим желаниям. А притворяетесь простыми добропорядочными людьми. Кажется, по-английски это называется лицемерием? Я правильно вспомнил слово?
– Прекрасное наблюдение, полковник. А теперь могу я поделиться своими наблюдениями о вьетнамцах? Это единственный народ, который боготворит американский доллар больше самих американцев.
– Вы оскорбляете меня и мою страну, мистер Бреннер.
– А вы оскорбляете меня и мою страну, полковник Манг.
Вьетнамец затянулся.
– Вернемся к нашему делу. – Он повернулся к Сьюзан и что-то произнес по-вьетнамски. Она явно не обрадовалась его вопросу и что-то коротко ответила.
– Разговор ведется по-английски, – заметил я.
