– Кто его знает. Вроде бы и не очень. Но почувствовал гордость, что о Банхин хорошо отзываются в Дьенбьенфу. Сам он тоже из Транов и нашему Вину какая-то дальняя родня.
– На этом памятнике много погибших и пропавших без вести людей по фамилии Тран. Хорошо, что мы с тобой канадцы.
Сьюзан попыталась улыбнуться.
– Надеюсь, что он все же мне поверил.
– Не обозлился, скорее всего поверил. Когда в следующий раз получим задание во Вьетнаме, прикинемся швейцарцами.
Сьюзан закурила новую сигарету.
– Нет уж, пришлешь мне отсюда открытку. А я побуду где-нибудь еще.
– Ты все отлично сделала, – похвалил я ее. – И если мистер Хием побежал за солдатами, это не твоя вина.
– Спасибо.
– А что, Тран Ван Вин живет здесь или приехал на праздник? – спросил я.
– Хием сказал, что это его дом и он живет здесь все время.
– А где же он сейчас?
– Вроде бы отправился провожать родственников.
– Значит, вернется в хорошем настроении. Когда его ждать?
– Когда придет автобус из Дьенбьенфу.
Я посмотрел на изображение дядюшки Хо.
– Как ты полагаешь, это ловушка?
– А ты?
– У вас, канадцев, дурная манера отвечать вопросом на вопрос.
Сьюзан вымучила улыбку и снова закурила.
А я подошел к алтарю и в проникающем из окон тусклом свете стал рассматривать фотографии. На всех снимках были изображены молодые мужчины и женщины – от двадцати до двадцати пяти лет.
– Похоже, здесь не доживают до старости, – предположил я.
Сьюзан тоже посмотрела на снимки.
– Вьетнамцы ставят на алтарь фотографии покойных в расцвете лет, до какого бы возраста они ни дожили.
– Вот как! Значит, если бы я был буддистом и умер сегодня, им пришлось бы ставить фотографии, которые сделала ты?
Она улыбнулась:
– Пожалуй, позвонили бы твоей матери и попросили прислать что-нибудь из более юного возраста. Семейный алтарь, – добавила она, – это скорее не буддизм, а поклонение предкам. Отсюда и путаница. Вьетнамцы, которые не исповедуют католицизм, а называют себя буддистами, часто практикуют древние верования. Плюс конфуцианство и даосизм[103]. Здесь это называют «тройной религией».
– А я уже насчитал четыре.
– Я же тебе сказала, что все это очень запутано. Но ты католик. Так что тебе не о чем беспокоиться.
Я посмотрел на маленькие фотографии – многие изображенные на отпечатках мужчины носили форму. Не оставалось сомнений, что один из них – Тран Кван Ли. Он хоть и считался без вести пропавшим, но после того, как тридцать раз пропустил Тет и не приезжал на праздник, родные наверняка решили, что он погиб.
У нас еще было время образумиться.
– Если подсуетимся, через пять минут будем на нашем 'БМВ', – сказал я Сьюзан.
Она ответила сразу, ничуть не колеблясь:
– Понятия не имею, кто войдет через эту дверь. Но мы оба понимаем, что не двинемся с места, пока кого-нибудь не увидим.
Я кивнул.
– Как ты хочешь повести наш разговор с Тран Ван Вином? – спросила она.
– Прежде всего это
– И даже объявить, что нас направило американское правительство?
– Ну, не до такой степени. Да, мы американцы, но нас послали родственники убитого, которые хотят, чтобы свершилось правосудие.
– Мы не знаем имени убитого.
