– Не получается. Что тогда?
– Ты ставишь меня в трудное положение.
– Добро пожаловать в трудное положение. Раскалывайся.
– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Я же говорила, что должна была присматривать за тобой, пока мы не окажемся в Бангкоке. А дальше – понятия не имею, как они собирались с тобой поступить.
– Очень расчетливо и бездушно с твоей стороны.
– Согласна. Но на инструктаже все казалось нормальным. Ты же сам бывал на таких инструктажах, когда обсуждаются жесткие варианты. И логически и фактически все представляется естественным. Но потом знакомишься с людьми, с которыми... приказано обойтись негуманно... – Она посмотрела на меня.
В моей профессии все состояло из таких инструктажей: от постановки задач перед боем до совещаний у генерального судьи-адвоката[110].
– Я тебя понимаю, – ответил я. – Но это, незаконно, не говоря уже о моральной и этической стороне.
– Знаю.
– Что тобой двигало?
Сьюзан пожала плечами:
– Глупость. Авантюризм и желание приключений. Сознание, что важные люди тебе доверяют и полагаются на тебя. – Сьюзан подняла на меня взгляд. – Я вижу, тебя этим не купить.
– Нет.
– Отлично. Значит, ты не так глуп, как кажешься на первый взгляд.
– Надеюсь. Где ты научилась владеть оружием?
– Мало ли где.
– На кого ты работаешь?
– Не могу тебе сказать. Да это и не важно. И пожалуйста, не трудись больше спрашивать.
Я не ответил.
– Пойми, Пол, тебе приказали лгать мне с самого первого дня. И мне приказали лгать тебе с самого первого дня. Ты не имеешь права злиться на мою ложь. Твоя ложь ничем не лучше моей.
Я кивнул.
– Именно поэтому я выхожу из дела.
– Не спеши. Ты прекрасно поработал с Тран Ван Вином. И с Мангом. И прекрасно оценил обстановку.
– Самое время рвать когти, пока на коне и живой.
Сьюзан посмотрела на меня.
– Помнишь, я тебе говорила, когда в долине На отдавала пистолет, что помогу разоблачить Блейка, хотя от меня ожидают совершенно иного? И я это сделаю, потому что считаю, что так надо. Потому что... сделаю все, о чем ты меня попросишь. Я хочу, чтобы ты думал обо мне хорошо, даже если мы больше никогда не увидимся.
У нее по щекам покатились слезы, и я вытер их своими ладонями.
– Пошли.
Мы миновали озеро. Сьюзан знала, куда шагать. Улица Фонгокуен вывела нас к 'Метрополю'.
– Я зарегистрируюсь, – предложила она. – Мы примем душ и, если захочешь, ляжем в постель.
– Зачем портить впечатление от такого прекрасного дня?
– Ты жесток или шутишь?
– Шучу. Пошли на хату к послу. Надо покончить с этим делом.
– Грязными и вонючими?
– Такова уж наша работа. Его резиденция далеко?
– В квартале отсюда.
Мы оставили 'Метрополь' позади. Впереди показался яркий свет, и я понял, что это жилище посла США.
Сьюзан остановилась.
– Я ужасно выгляжу. Не хочу показываться там в таком виде.
– У тебя прекрасный вид.
– Не подкрасилась, наревелась, не одета, и ты меня расстроил.
– Стрельнешь у кого-нибудь губную помаду.
– Посмотри на меня.
