– Какой вы бледный, – заметила Сьюзан.
– Только что приехал из зимы.
– А я скучаю по зиме. И по осени в Беркшире.
Мы еще немного поговорили о всяких пустяках, а потом я сказал:
– Конечно, это не мое дело, но меня немного мучает совесть, если вы поругались с Биллом из-за того, что вам приходится возиться со мной в воскресенье.
Никакая совесть меня не мучила, но я хотел послушать ее ответ.
Сьюзан немного помолчала, явно обдумывая правильные слова.
– Я сказала ему, что это часть той услуги, которую я вам оказываю, потому что ему поручили попросить меня это сделать. Сказала, что в понедельник вы уезжаете во внутренние районы и вас необходимо просветить. Он тоже хотел пойти, но я ответила 'нет'.
– Почему?
– Во Вьетнаме тройка – несчастливая цифра, и если собираются три человека, неудача обеспечена.
– А я всегда считал, что три здесь – счастливое число. Помните, 'ба-ба-ба' – счастливое пиво.
– Может быть, я ошибаюсь, – рассмеялась Сьюзан, но так и не ответила на мой вопрос.
На солнце делалось жарко – я вспотел, а она оставалась свежей, как гранат.
– Ну, начинайте просвещать меня, – предложил я.
– Куда вы направляетесь из Сайгона?
– Пока не уверен.
– В таком случае как я могу вас просвещать? И почему вы не знаете, куда едете?
– Поболтаюсь, может быть, навещу места былых боев. Через неделю у меня назначена встреча.
– Где?
– Не могу вам сказать.
– Вы не облегчаете мою задачу.
– Дайте мне общие сведения: транспорт, связь, как работают гостиницы, таможня, валюта и все такое.
– Ну хорошо. Вы знаете, грядет Тет – Новый год. Так что всю следующую неделю с транспортом будет беда. А начиная с первого дня Нового года все закрывается и не очень предсказуемо. Железные дороги не работают четыре дня. Шоссе, самолеты и автобусы пустуют, потому что все сидят дома, пьют, едят и спят. Через девять месяцев кривая рождаемости резко взлетит, но это вас не интересует.
– Большинство людей празднуют в родных городах и деревнях?
– Точно. Я бы сказала, девяносто процентов населения умудряется добраться до отчего крова. Большие города и мегаполисы, где очень много бывших селян, буквально пустеют. Зато деревенские жители целую неделю наслаждаются обществом гостей в своих маленьких хижинах.
Я вспомнил такую же неделю в 68-м: тысячи людей потянулись по сельским дорогам пешком, на велосипедах, в запряженных быками повозках. По армии распространили объяснение, в чем дело, и поступил приказ не вмешиваться в массовое перемещение населения – только следить, чтобы под видом пилигримов в тыл не просочились вьетконговцы. Под вьетконговцами понимались все мужчины призывного возраста с двумя руками и двумя ногами, которые не носили южновьетнамскую военную форму и не имели удостоверения личности.
Сам я не обнаружил ни одного вьетконговца, но, оглядываясь на то время, прекрасно понимаю: толпы паломников были полны просачивающимися в указанное им место людьми, которые готовились выполнить задание в назначенное время. Положение усугубляло то, что вся армия южан была либо в отпуске, либо в самоволке. Северовьетнамский генерал Гиап здорово спланировал начало внезапного наступления в самый священный и в военном смысле беззащитный день года. Я надеялся, что полковник Хеллман, который задумывал мою новогоднюю операцию, был не менее хитроумным.
Сьюзан тем временем продолжала рассказывать об условиях жизни в деревне и подтвердила многое из того, о чем мне говорил Конуэй.
– Люди в своей массе настроены дружественно, – говорила она, – и не побегут сдавать иностранца полиции. Они не любят правительство, но любят свою страну. Относитесь с уважением к их обычаям и традициям и проявляйте интерес к образу их жизни.
– Я понятия не имею об их обычаях.
– Я тоже. Я знакома с Сайгоном, но здесь все не так, как в глубинке. Не вздумайте хлопать их по голове – голова для них священна. А ноги – самая низкая часть тела. Следите, чтобы ваши ноги не оказались у кого-нибудь над головой. Это неуважительно.
– Как мои ноги могут оказаться у кого-то над головой?
– Мало ли как...
Мы лежали, и Сьюзан рассказывала о традициях, ловушках, полиции, болезнях, еде, гостиницах, где властям не сообщают о постояльцах, и прочем.
– Существует еще опасность необезвреженных мин? – спросил я ее.
– Скорее всего да. То и дело приходится читать, что очередной ребенок подорвался на мине. Если случится забрести в глушь, держитесь протоптанных тропинок. Вы же не хотите нарваться на что-нибудь такое, что с вами не произошло в прошлый раз?
