Официантка ушла исполнять заказ, а Сьюзан сказала словно самой себе:
– Стирает свой принстонский свитер...
– Простите, не понял?
– Это все, на что вы способны?
– Так ведь без подготовки. И к тому же так поздно.
Мы оставили эту тему, и я принялся изучать шикарную публику – не оставалось сомнений, что каждый зарабатывал больше чем по доллару. И рядом с баром я заметил дорогие японские машины, которых не видел в городе днем, – 'лексус', 'инфинити'.
Принесли напитки. Я поднял стакан и предложил тост за хозяйку, но у меня сложилось ощущение, что она уже довольно наслушалась от меня.
– Надо было отвести вас куда-нибудь еще.
– Из всех питейных заведений она привела меня именно сюда, – продекламировал я.
Сьюзан улыбнулась.
– А что, если объявится Билл?
– Не объявится. – Она подняла бокал, и мы чокнулись. – Здесь можно заказать большой бургер с жареной картошкой. Вам ведь именно этого хочется?
– Неплохо бы.
– Эта забегаловка принадлежит калифорнийцу и его жене-вьетнамке, которая тоже родом из Калифорнии. 'Ку' – вариация на тему слова 'кьеу' – вернувшийся на родину вьетнамский эмигрант.
– Усек.
– Это место пользуется популярностью у американцев и преуспевающих вьет-кьеу. Здесь недешево.
– То есть всякую шваль вышибают за порог.
– Точно. Но вы со мной.
Чтобы показать, что я не целиком на милости ее гостеприимства и соображаю кое-что сам, я сказал:
– Один француз в самолете дал мне названия нескольких хороших баров и ресторанов.
– Ну-ка?
– 'Манки-бар'.
Сьюзан рассмеялась.
– Обитель шлюх. И очень агрессивных. Лезут в штаны прямо у стойки. Можете заглянуть к ним, как только мы уйдем отсюда.
– Просто проверяю, что сказал мне француз, – поперхнулся я.
– Не очень-то он вам удружил.
– Еще он рекомендовал ресторан 'Максим' – как в Париже.
– Обираловка. Плохая еда, плохое обслуживание. Дерут непомерно сколько. Все как в Париже.
С двух попыток мой приятель-француз не заработал ни одного очка.
– Вы не знаете, кто такая мадемуазель Дью Кьем? – спросил я.
– Нет. А кто? – переспросила Сьюзан.
– Куртизанка.
Она закатила глаза и ничего не ответила.
– Но я предпочитаю ваше общество.
– Как девяносто процентов мужчин в Сайгоне. Не отказывайтесь от своего счастья, Бреннер.
– Слушаюсь, м'эм! – Итак, мою попытку проявить себя независимым и знающим человеком раздавили, словно жалкого клопа. – Спасибо, что привели меня в одно из своих любимых мест.
– Не стоит благодарности.
Официантка положила перед нами крохотные меню. Сьюзан заказала фрукты, сыр и еще вина. А я – обещанный бургер с картошкой и 'Корону'. Она у них тоже нашлась.
Вечер выдался прохладнее предыдущего, но у меня на лице выступили капельки пота. Я вспомнил жаркий, нездоровый Сайгон июня 1972 года, когда уезжал отсюда.
– У вас есть летний домик или какое-нибудь иное место на выходные? – спросил я у Сьюзан.
– Нет. Это здесь не привилось. В провинции ничего не меняется. Стоит туда попасть, и вы оказываетесь в девятнадцатом столетии.
– И что же вы делаете летом по выходным?
– Иногда отправляюсь в Далат – там прохладнее. Или в Вунг-тау – раньше его знали как мыс Святого Якова.
