1700 фунтов стерлингов. 15 марта 1873 года владелец «Марии Целесты» Джеймс Винчестер получил по трансатлантическому подводному кабелю телеграмму с известием о том, что его бригантина с новым экипажем на борту вышла из Гибралтара в Геную. Все личные вещи, принадлежавшие команде капитана Бриггса, были переданы американскому консулу в Гибралтаре, который той же осенью переслал их в Америку для передачи родственникам пропавших без вести.
Однако это далеко не конец истории корабля-призрака. Таинственное происшествие возле острова Санта-Мария породило целую эпидемию сенсационных сообщений. Чего только не писали о «Марии Целесте»! В головах газетчиков рождались гипотезы одна немыслимее другой. Часто они противоречили не только одна другой, но и всяким доводам разума. Любое наспех состряпанное чтиво преподносилось читателю как достоверные сведения, свидетельства «очевидцев» и непременно сопровождалось комментариями «специалистов» (которыми, разумеется, были все те же газетчики либо, в крайнем случае, какие-нибудь случайные завсегдатаи портовых кабачков). В погоне за сенсацией (и за гонораром) репортеры не утруждали себя проверкой сведений. В их творениях искажалось все: даты, фамилии, географические названия и названия кораблей. Большинству журналистов пришлась по душе самая кровавая картина бедствия: «Бригантину захватили пираты, которые увидев «Деи Грациа», обратились в бегство, прихватив с собой экипаж “Целесты”». По другой версии, владелец «Марии Целесты» подговорил матросов убить капитана Бриггса вместе с семьей и затопить судно, чтобы получить страховую премию, но матросы допустили какую-то оплошность и погибли. Возможно, план предусматривал, что они прыгнут в море и вплавь доберутся до берега, когда судно подойдет к скалам возле Азорских островов, но внезапный порыв ветра отогнал «Марию Целесту» в безопасное место, и она продолжала плавание, а матросы утонули или погибли.
Многие склонялись к «медицинской» версии гибели экипажа, – якобы на борту «Марии Целесты» разразилась эпидемия чумы (холеры, желтой лихорадки и т. п.). Конечно, в самой версии не было бы ничего экстраординарного – низкий уровень санитарии, отсутствие нормальных условий для хранения пищи и воды действительно часто приводили к вспышкам массовых заболеваний на кораблях. По мнению журналистов, эпидемия началась в матросском кубрике «Марии Целесты». Едва, мол, капитан Бриггс понял, что чума угрожает ему и его родным, он запер матросов в кубрике. Но тем удалось вырваться, и они из мести заперли капитана с офицерами в кормовой надстройке, заколотив все окна. Отчаявшиеся и истощенные болезнью матросы пытались найти забвение в алкоголе. Когда же они уснули, Бриггс с помощниками выбрались на свободу через верхние люки. В спешке они спустили шлюпку, которая потом погибла во время шторма. А брошенные на бригантине матросы предпочли мучениям чумы массовое самоубийство и в полном составе выбросились за борт. Другой вариант этой версии менял матросов и их командование местами: мол, напившись, матросы убили капитана и офицеров и выбросили их тела в море, а сами, пьяные и больные, пытаясь добраться на шлюпке до Азорских островов, погибли в налетевшем шквале.
Самыми неправдоподобными, хотя не такими уж и оригинальными, конечно, следует признать гипотезы, согласно которым из глубин океана выплыло гигантское, неведомое науке чудовище, в борьбе с которым несчастные моряки и погибли. Из этих «научных сообщений» публика узнавала, что Бриггс героически сражался не то с гигантским кальмаром, не то с морским змеем, оставляя топором зарубки на борту корабля в процессе рубки многочисленных щупалец монстра, а пятна на палубе, клинке сабли и поручнях бригантины – не что иное, как кровь чудовища. Многие репортеры даже описывали в подробностях эту душераздирающую историю: бедная маленькая Софи играла на палубе с матерью, когда из воды показались щупальца чудовища. Она, мол, и стала первой жертвой, за которой последовали все прочие…
Нью-Йоркская «Таймс» придумала более оригинальную гипотезу, из которой следовало, что капитан «Марии Целесты» был сумасшедшим (о чем и не подозревало его непосредственное начальство в течение долгих двадцати лет его службы). Душевное расстройство время от времени давало о себе знать приступами буйного помешательства, во время одного из которых свихнувшийся капитан, ухватив свою старинную саблю, изрубил всех, кто находился на судне, включая жену и дочь. Когда же Бриггс пришел в себя и осознал, что натворил, он замел все следы, сбросив трупы в океан и уничтожив документы (правда, забыв при этом о вахтенном журнале – что возьмешь с сумасшедшего…), и попытался скрыться на шлюпке. Но возмездие настигло безумца – он погиб от жажды, а шлюпка долго носилась по волнам, пока не затонула…
Со временем версии стали еще более изощренными. Была, например, высказана мысль, что испорченная пища вызвала у экипажа галлюцинации и люди стали кидаться в море, чтобы спастись от ужасных видений. Еще по одной версии, всех отравил кок, который выбросил тела умерших за борт и сам прыгнул вслед за ними.
Некоторые уверяли, что экипаж оставил судно из-за мощного смерча, который в море не менее опасен, чем торнадо на суше. По другой версии, подводное землетрясение или еще что-то в этом роде вызвало на бригантине панику, и команда покинула корабль.
Надо сказать, что английские журналисты не опускались до подобного и в основном старались публиковать более обоснованные версии. Правда, некоторые из этих гипотез в благом желании найти каждому из фактов свое место были столь оригинальны, что оставалось только порадоваться за газеты, в которых трудятся журналисты с такой неординарной фантазией. Например, узнав о непонятных надрезах на носовой обшивке «Марии Целесты», обнаруженных водолазом Портунато, морской журнал «Нотикл Мэгэзин» придумал им следующее объяснение: маленькая дочка капитана Бриггса росла капризным, неугомонным ребенком. Она постоянно носилась по палубе бригантины, мешая морякам. Успокоить ее можно было, только показав на резвящихся в море дельфинов. Когда появлялись эти прекрасные животные, Софи могла целыми днями торчать на носу судна, наблюдая за их красивыми прыжками. А поскольку она при этом с опасностью для жизни перевешивалась через поручни, капитан Бриггс приказал соорудить для своей дочурки специальную площадку на носу бригантины. Для этого, конечно, пришлось сделать пазы на каждом борту.
Дальше – больше. Объясняя исчезновение людей, журналисты все более и более использовали свою буйную фантазию. Тот же журналист «Нотикл Мэгэзин» предположил, что однажды матросы «Марии Целесты» поспорили, кто из них плавает быстрее. Они обратились к капитану с просьбой лечь в дрейф, чтобы они могли устроить соревнование. Тот согласился. На одной из мачт паруса развернули таким образом, чтобы бригантина, по возможности, не двигалась. Матросы устроили гонки вокруг судна, а офицеры с удовольствием следили за состязаниями с площадки, построенной для наблюдений за дельфинами. Поскольку площадка была рассчитана на одного двухлетнего ребенка, а не на четырех крепких мужчин, она, конечно, обвалилась, и люди оказались в воде. Те, кто не умел плавать (это моряки-то!), утонули сразу, а на пловцов-спортсменов напала стая тигровых акул. Жена капитана Бриггса, которая в это время, как всякая прилежная жена, шила на машинке в кают-компании, услышала крики о помощи. Выбежав на палубу, она увидела страшную картину: в бурлящей кровью воде акулы терзали своих жертв. Не вынеся такой картины и в страхе перед будущим, жена капитана бросилась с дочерью за борт…
Эта почти все объясняющая гипотеза страдает только одним недостатком – полным отсутствием логики в поступках людей. Приходится допустить, что супруга морского капитана с двадцатилетним стажем, не побоявшаяся отправиться в плаванье на торговом корабле, обладала такой тонкой душевной организацией, что от одного только вида гибели мужа она бросила крепкое судно, полное пищи и воды, и, схватив ни в чем не повинное дитя в охапку, прыгнула прямо к акулам в пасть! И это вместо того, чтобы сбросить утопающим с борта пару канатов. Да и капитан тоже хорош – взгромоздиться вместе с помощниками на утлый балкончик! А уж матросы какие отчаянные служили на «Марии Целесте» – устроить соревнования в воде, температура которой не превышает десяти градусов (напоминаем – дело было в ноябре)!
Многочисленными газетными статьями дело не ограничилось. Ореол таинственности вокруг корабля- призрака привел к тому, что у мелких жуликов возникло желание снять «золотой урожай» с газет, гоняющихся за сенсациями. Как грибы после дождя стали возникать самозванцы, все как один – «единственные спасшиеся с «Марии Целесты» члены экипажа». Они объявлялись то в Гибралтаре, то в Лондоне, то в Нью-Йорке, то в Галифаксе, то на острове Ямайка. В одном только Нью-Йорке таких «выживших» в течение года обнаружилось шесть человек! Первый из них направил свои стопы прямо в редакцию газеты «Гералд Трибюн» и, представившись Эдвардом Хэдом – чудом спасшимся с «Марии
