По выражению его лица ничего нельзя было понять, но мысли этого человека явно блуждали где-то далеко. Потом он как бы опомнился и посмотрел на меня.
— О'кей. Извини, ладно? Пойдем. — Он взял меня под руку, я прихватил дипломат, и мы вышли в вестибюль.
Ленни и Винни стояли возле маленького окошка у входной двери.
— Они что-то затеяли, — сообщил Винни.
Беллароза отстранил их от окошка и сам посмотрел в него.
— Черт меня побери… — Он повернулся ко мне. — Ну-ка, взгляни на это.
Я подошел к окну, ожидая увидеть все что угодно: танки, группы захвата, вертолеты и все такое. Я думал, что увижу машины и в них — не меньше дюжины людей: нескольких агентов ФБР в штатском, местных полицейских и детективов в форме. Но вместо всего этого по центральной аллее усадьбы брел не спеша всего один мужчина в штатском. Он поглядывал на цветы, на деревья, словно человек, вышедший на загородную прогулку. Мужчина постепенно приближался, и я узнал его. Я повернулся к Белларозе.
— Манкузо.
— Да?
Ленни, припавший к другому окну, воскликнул:
— Он один. Этот сукин сын идет сюда в одиночку! — Он взглянул на своего босса. — Давай я прихлопну этого козла.
Я не считал эту мысль очень удачной.
— Да, вот это мужик. Настоящий мужик! — прошептал Беллароза.
Винни был оскорблен.
— Они не имеют права этого делать. Они не имеют права посылать одного человека.
Мистер Манкузо, конечно же, был не один — за его спиной стояла вся мощь закона. В то утро он преподал хороший урок не только Белларозе и его людям, но и мне.
— Он уже здесь. — Ленни полез правой рукой за пазуху. Я надеялся, что он вынет оттуда блокнот для заметок, но он вытащил револьвер. — Мы же прихлопнем его, шеф, верно? — Его голос звучал не очень уверенно.
— Заткнись. Спрячь эту пушку. Вы двое отойдите от двери. Туда. Советник, ты стань вот здесь, — скомандовал Беллароза.
Ленни и Винни отошли в глубь вестибюля за колонны, а я встал рядом с доном.
В дверь три раза постучали.
Фрэнк Беллароза подошел к двери и открыл ее.
— Надо же, какая встреча!
Мистер Манкузо показал свое удостоверение, хотя и без того все знали, кто он такой, и перешел прямо к делу.
— У меня имеется ордер на твой арест, Фрэнк. Идем, — сказал он.
Но Беллароза не сдвинулся с места. Они оба стояли и смотрели друг на друга, словно ждали этого момента долгие годы и теперь хотели им насладиться.
— У тебя крепкие нервы, Манкузо, — произнес наконец Беллароза.
— А ты с этой минуты находишься под арестом. — Манкузо достал из кармана пару наручников. — Руки вперед.
— Послушай, приятель, разреши мне прежде отдать кое-какие распоряжения. О'кей?
— Я тебе не приятель, Фрэнк. Ты что, оказываешь сопротивление при аресте?
— Нет, нет. Просто я хотел сказать пару слов моей жене. Никаких фокусов с моей стороны не будет. Я вас ждал. Вот, смотри, и адвокат наготове. — Он отступил в сторону и показал на меня. — Видишь? Вы вроде знакомы? Он может подтвердить мои слова.
Мистер Манкузо и я обменялись взглядами. Мне показалось, что он не удивился, увидев меня здесь.
— Мистер Манкузо, — произнес я, — вы сами смогли убедиться, что мой клиент ждал этого ареста, он не оказал сопротивления и не сделал попытки скрыться. Ему нужно совсем немного времени, чтобы поговорить со своей женой. Это законная просьба. — Я не был уверен, так ли это на самом деле, но мои слова прозвучали убедительно. Кажется, именно так говорят в фильмах.
— Хорошо, Фрэнк. Десять минут. Можешь обняться и поцеловать ее на прощание, — разрешил Манкузо. — И никакой пальбы, предупреждаю.
Беллароза засмеялся, хотя я не сомневался, что в эту минуту он с удовольствием размозжил бы ему голову свинцовой трубой.
Манкузо оглядел вестибюль, увидел Ленни и Винни и убедился, что больше никого нет.
— Benvenuto a nostra casa[22], — проговорил Фрэнк.
Мистер Манкузо ответил что-то по-итальянски. Если бы я не знал, что Манкузо не любит ругательств, я мог бы поклясться, что он сказал: «Пошел ты к черту». Возможно, он ругается только по-итальянски. Как бы то ни было, но после его слов физиономии Фрэнка, Ленни и Винни сразу стали довольно кислыми.
Затем Фрэнк все же выдавил из себя улыбку, извинился и пошел по лестнице на второй этаж.
Мистер Манкузо перевел свое внимание на Ленни и Винни.
— Есть? — спросил он у них.
Они оба кивнули.
— Лицензия имеется?
Они снова кивнули.
— Ваши бумажники. — Он протянул руку.
Они оба положили бумажники ему на ладонь, и он вытряхнул из них все содержимое на пол, доставая лицензии на ношение оружия.
— Винсент Адамо и Леонард Патрелли. Чем зарабатываете на жизнь, ребята? — спросил он.
— Ничем.
Он бросил им их бумажники.
— Убирайтесь.
Они замешкались, потом собрали с пола деньги и кредитные карточки и скрылись.
Мистер Манкузо оглядел вестибюль, посмотрел вверх на клетки с птицами, на галерею.
— Хотите кофе? — предложил я.
Он покачал головой и стал прогуливаться по вестибюлю, заглядывая в горшки с пальмами и в нижние клетки с птицами. Затем начал рассматривать мраморные колонны.
Это был совсем другой мистер Манкузо, совсем непохожий на того, с которым я плавал на яхте. В какой-то момент он повернулся ко мне и пригласил сесть в кресло, стоящее возле него.
Я сел, он подкатил поближе другое кресло и устроился напротив меня. Мы молча сидели и слушали, как поют птицы.
— Какие у вас проблемы, мистер Саттер? — спросил он.
— Проблемы? Какие проблемы?
— Вот я вас и спрашиваю какие. У вас явно возникли затруднения, иначе вы не явились бы сюда. Семейные неурядицы? Трудности с деньгами? Учтите, таким путем вы не решите этих проблем. Или вы хотите что-то кому-то доказать? Что вас беспокоит?
— В данный момент — ничего.
— Впрочем, счастливы вы или несчастны, это не мое дело.
— Ваше дело — заставить меня исповедоваться перед вами?
— Да, возможно. Послушайте, я разрешу Белларозе вызвать его адвоката, Джека Вейнштейна. Вейнштейн приедет прямо в федеральный суд. Я дам вам пять минут, чтобы вы поговорили с Белларозой и объяснили ему тем или иным образом, что вы не сможете представлять его в суде и просите впредь оставить вас в покое. Поверьте мне, мистер Саттер, он поймет вас.
— По-моему, это не в вашей компетенции вторгаться в отношения между адвокатом и его клиентом.
— Давайте не будем говорить сейчас о законах, мистер Саттер. Вы сами понимаете, для меня как федерального агента не имеет значения, кто будет адвокатом Белларозы. Но как человеку и гражданину,
