Я отметил также про себя, что, несмотря на веселый смех и хорошее чувство юмора, у Анны Белларозы были очень грустные, усталые глаза: годы постоянного беспокойства потушили некогда сверкавший в них огонь.
Беллароза неожиданно встал из-за стола, и я уже было подумал, что вечер закончен. Однако он сказал:
— Анна, покажи Сюзанне дом, она хотела его осмотреть. Джон, пойдем со мной.
Мы двинулись в столовую, и Беллароза сообщил своей жене:
— Это — столовая. Там, где мы сидели, — комната для завтраков. Я хочу, чтобы ты узнала у Сюзанны о назначении остальных комнат. Так что вам будет что рассказать друг другу.
Оказавшись в вестибюле, Беллароза взял меня за руку и повел по лестнице. Поднимаясь по ступенькам, он сверху вниз посмотрел на жену.
— Потом соберемся в гостиной. Оранжерею я покажу нашим гостям позже. Я хочу сам это сделать.
Я заметил взгляд Сюзанны, ее улыбку, она как бы говорила: «Кажется, тебе предстоит интересный разговор». Я знаю этот ее взгляд. Вот чего я решительно не мог понять, так это того, почему Сюзанне было так интересно в этом доме. Головная боль, которая должна была разыграться в 9.45, так и не разыгралась, а я, желая предстать перед хозяевами настоящим мужчиной, решил, что не стоит говорить о моем геморрое. Я не стал также жаловаться на желудок, жестоко страдавший от сочетания ужина в ирландском пабе и итальянского десерта. Я послушно дал увлечь себя вверх по лестнице моему новому приятелю Фрэнку.
Мы без особых усилий взбирались по довольно крутой лестнице, и я отметил, что Беллароза, так же как и я, умеет скрывать свое опьянение. Мы поднялись на второй этаж и прошли по подковообразной галерее, опоясывающей вестибюль. Вдоль галереи тянулся ряд дубовых дверей, Беллароза остановился возле одной из них.
— Нам сюда.
— Что здесь?
— Библиотека.
— Мы что, будем читать?
— Нет, просто покурим сигары. — Он подтолкнул меня внутрь помещения.
Я шагнул в полумрак библиотеки. Лучше бы я этого не делал.
Глава 16
Фрэнк Беллароза указал на черное кожаное кресло.
— Садись.
Я сел, снял наконец свои очки и положил их в нагрудный карман пиджака. Беллароза расположился в кресле напротив меня. Я не думал, что он носит при себе оружие, да ему, вроде, и некуда было его спрятать. Но, когда он сел, я заметил у него под мышкой какое-то утолщение. Он понял, что я проявляю интерес к этой особенности его фигуры, и пояснил:
— У меня есть лицензия.
— У меня тоже.
— На ношение?
— Нет, на вождение. Но я ничего не вожу в моем доме.
Он улыбнулся.
В штате Нью-Йорк очень трудно получить лицензию на ношение оружия, и меня заинтересовало, как Фрэнку Белларозе удалось это сделать.
— Лицензия получена в Нью-Йорке? — спросил я.
— Да. У меня есть небольшое охотничье угодье на севере штата. Они даже не задавали мне много вопросов, когда выдавали лицензию. Я могу носить оружие где угодно, за исключением самого города Нью-Йорка. Для города нужно специальное разрешение, мне его не дали. Но мне оружие необходимо именно там. Какая-то шантрапа носит оружие, а мне нельзя! У них ведь нет лицензии, верно? Поэтому я хожу по Нью-Йорку без защиты, и любой негодяй с пистолетом может пристрелить Фрэнка Белларозу.
«Какая несправедливость!» — подумал я. А вслух сказал:
— А как же твои телохранители?
— Это да. Но иметь свою «пушку» тоже необходимо. Иногда эти телохранители разбегаются и оставляют тебя одного. Иногда у них накануне вечером появляется новый хозяин, а ты об этом еще не знаешь. Capisce?
— Да. Я просто не представлял, насколько опасна твоя профессия.
— Да ты и не можешь представить.
— Согласен.
Между нами на низком столике лежала коробка настоящих гаванских сигар. Беллароза открыл коробку и протянул ее мне.
— Я не курю.
— Ну-ну, угощайся.
Я взял сигару. По правде говоря, все адвокаты моего класса умеют курить сигары, это входит в некоторые из общепринятых ритуалов. Я вынул сигару из металлического футляра и отломил кончик серебряными щипцами, которые мне протянул Беллароза. Он помог мне прикурить при помощи золотой настольной зажигалки, затем прикурил сам. Мы выпустили по нескольку колец ароматного дыма.
— Контрабанда? — спросил я.
— Возможно. Если нам что-то надо, мы готовы торговать хоть с дьяволом. Но в сигарах у нас нет нужды, поэтому пусть Кубой занимаются другие. Черт с ней. Верно? Дерьмо собачье эта Куба.
С разговорами на международные темы было покончено. Теперь настал черед местных новостей.
— Так это твой кабинет?
— Да. Когда я впервые его увидел, здесь все было покрашено в белый и розовый цвета. Даже пол. Та дама, которая присматривала за этим домом, очень любила, чтобы все было покрашено. Она говорила, что такой стиль очень нравился тем, кто устраивал здесь шоу.
— В этом доме проводились конкурсы дизайнеров, — сообщил я.
— Все комнаты выглядели так, словно здесь жил сумасшедший художник.
Я огляделся кругом. Да, это была именно та библиотека, о которой однажды мне рассказывала Сюзанна, — ее перевезли сюда из одного английского особняка в 20-х годах. Шкафы из темного дуба были доверху заполнены книгами, но, видимо, уже из более позднего собрания. У одной из стен виднелся камин, у другой — двойная застекленная дверь вела на балкон, именно свет из этой двери я видел, когда совершал верховую прогулку в апреле. В центре большой комнаты стоял дубовый стол с крышкой, покрытой зеленым сукном. В нише одной из стен было устроено что-то вроде места для секретера, там стояли компьютер, телекс, факс и копировальная машина. Мафия шла в ногу с научно-техническим прогрессом.
— Удаление краски со стен и пола обошлось мне в пять тысяч. Еще пять пришлось потратить на книги. Книги сейчас идут по десять баксов за фут.
— Прости, не понял.
— Здесь пятьсот футов книжных полок. Книги стоят по десять долларов за фут. В итоге мы имеем пять тысяч. — Он помолчал. — Но здесь есть и несколько моих книг.
Я понял, что в этом доме разговоры о деньгах в порядке вещей. Поэтому заметил:
— В результате ты сэкономил несколько баксов.
— Да. Я привез сюда книги, которые читал в колледже.
— Макиавелли.
— Да. И еще Данте. Святой Августин. Ты читал его?
— Да. А святого Иеронима ты читал?
— Конечно. Его избранное. Я же говорил тебе, эти братья-христиане привили мне вкус к этим
