навигации. Я поговорил с ними об этом, и мы попытались найти решение.
– Какое же?
– Я предложил им входить в бухточку, а затем отправляться на дальний конец острова на одном из наших катеров. Стивенс не возражал, хотя это не согласовывалось с инструкцией. Однако Гордоны отказались использовать наш катер. Они по-прежнему отправлялись на катере к одному из пляжей, плавали и таскали за собой резиновый плот. 'Так веселее, – говорили они. – Больше романтики и приключений'.
– Кто же все-таки хозяин на острове? Стивенс, Золлнер или Гордоны?
– Нам приходится давать поблажки здешним ученым, иначе они обижаются. Сотрудники шутят, что если досаждать или спорить с учеными, то можете в конце концов слечь дня на три с каким-нибудь вирусом.
Все рассмеялись.
Кеннет Гиббс продолжал.
– Мы все же добились, чтобы они оставляли навигационные огни включенными, а я позаботился о том, чтобы вертолеты и катера береговой охраны опознавали их катер. Мы обязали Гордонов становиться на якорь только в том месте пляжа, где висел один из наших больших знаков 'Вход воспрещен'.
Я, немного подумав, спросил:
– У вас были подобного рода проблемы с другими сотрудниками?
– Конечно, нет. Большинству из них не разрешается приезжать и уезжать когда заблагорассудится. Те, у кого есть разрешение, либо не имеют катера, либо довольствуются бухточкой.
– Чем Гордоны занимались в свободное время на острове?
Гиббс пожал плечами:
– Совершали турпоходы. В выходные дни в их распоряжении было почти девятьсот заброшенных акров земли.
– Насколько я понимаю, они были археологами-любителями.
– Вы совершенно правы. Их часто можно было увидеть на развалинах. Оба собирали разные предметы для музея острова.
– Музея?
– Просто выставки. Кажется, она должна была открыться в вестибюле. Предметы для выставки находятся в подвальном помещении.
– Что это за предметы?
– В основном мушкетные пули и наконечники стрел. Колокольчик для коровы ... медная пуговица от униформы Континентальной армии, всякая всячина времен испано-американской войны... бутылка из-под виски... еще что-то. Словом, барахло. Все внесено в каталог и хранится в подвале. Можете взглянуть, если захотите.
Бет сказала:
– Может быть, позднее. Насколько я понимаю, Гордоны организовали официальные раскопки. Вам это известно?
– Да. Нам не нужно, чтобы толпы людей с материка рыскали по всему острову. Гордоны пытались отрегулировать этот вопрос с министерствами сельского хозяйства и внутренних дел. В вопросах археологических находок последнее слово остается за министерством внутренних дел.
Я поинтересовался у Гиббса:
– А вам не приходило в голову, что Гордоны что-то замышляют? Например, вынести что-нибудь из главного здания и спрятать во время так называемых археологических раскопок, затем забрать спрятанное и увезти на своем катере?
Кеннет Гиббс молчал, осмысливая сказанное мною.
Я решил помочь ему:
– Вам не приходило в голову, что пикники и археологические раскопки лишь прикрытие?
– Думаю... ретроспективно... собственно говоря, почему вы навалились на меня, словно я должен был что-то подозревать? Все забывают, что эта пара была исключением. Они могли делать все, что вздумается. Они не могли лишь ткнуть Золлнера лицом в дерьмо. И вообще. Я не нуждаюсь в ваших наставлениях. Я делал свою работу и только.
Возможно, что так оно и было. Его тираду прервал резкий звук.
Бет никак на него не отреагировала. Она обратилась с новым вопросом к Гиббсу:
– Видели ли вы или кто-нибудь из ваших людей катер Гордонов после того, как он покинул бухточку вчера в полдень?
– Нет. Я спрашивал об этом своих людей.
– Другими словами, вы уверены в том, что катер не стоял на якоре близ острова вчера в полдень?
– Нет, я в этом не уверен.
Макс спросил:
– Как часто ваши катера объезжают остров?
– Обычно мы используем один из двух катеров. Путь вокруг острова составляет восемь-девять миль, так что при скорости десять-двенадцать узлов катер совершит полный круг за сорок-пятьдесят минут, если не будет остановок в пути.
