— Держи, — согласился третий.
А четвертый тихо полез под ближайший ковер…
А я оглянулась, подобрала себе подходящую лавку. И неторопливо встала между ними и дверью, отрезая путь к бегству.
— Так вам, значит, моя внешность не нравится? — бамс! — Вам, значит, 90-60-90 подавай? — Бамс! — Вы, значит, у нас, строгие ценители женской красоты?!
— А-а-а!
Последним я вытащила за ногу зазывалу.
— Н-н-на… нннны…
— Поцелуемся, красавчик?
— Н-н-н… — начал тот. И обмяк. Тьфу. Я бросила этого типа и потянулась к воде — пить очень хотелось. А зря. Эта скотина (не вода, а зазывала) живо вспомнила, что хотела сказать.
— На помощь!
И в лавку ввалилось еще пятеро.
Страус вас долбани, только этих еще не хватало для полного счастья!
На всякий случай я пригнулась — есть в сумо стойка такая, перед схваткой в нее опускаются, такой полуприсед с упором рук в колени. Позволяет быстро вскочить, как низкий старт для бегуна. Вещь полезная, но со стороны смотрится — слова не сразу подберешь…
Вои и они не сразу подобрали. И кидаться сразу никто не стал. Оцепенели мужики, понятное дело. Тоже, видать, ценители красоты, чтоб им на швабре жениться. Пятеро на одну, блин…И все лбы здоровые. А комнатка-то не так чтобы широкая. И кроме лавок отбиваться нечем — стол и ковры-ковры-ковры. А дверь одна-единственная, перед ней «стенка» из пяти удивленных морд…
И попробуй пробейся.
— Э-э… это чего это… тут… а? — наконец родил тот, что почти с меня ростом был.
— Букы-ыр! — прокомментировал второй.
И уставились на мое лицо. Причем так, будто они — бабушки-пенсионерки, а я — террорист с бомбой наперевес или маньяк с… не будем уточнять, с чем.
— Всеммммилостивый нейгэллах!
— Доро Тилах, вас тут того? — спросил третий. И поспешно уточнил: — Ну, грабят? Или че?
Или че?!
— Вы, порождения баранов, согрешивших с ковриком! — донеслось из-под ковра. — Хватайте девчонку!
Я поудобней перехватила лавку. Ну-ну, попробуйте.
Те, правда, пробовать не спешили. Заоглядывались:
— Кого хватать?
Из-под ковра донеслась еще одна родословная новоприбывших — короткая, но четкая такая, согласно которой пятерка произошла в результате скрещивания овец с редким видом совершенно безмозглого крота. И руководящее указание хватать «эту живую гору, одержимую злобными дэвами, пока она не…».
Бэмс. Дослушивать я не стала. Ну и сдерживаться тоже. Раз я все равно одержимая, то получи, фашист, гранату. И я пнула ногой ковер.
— Аоууууу! — взвыл тип под ковром. Сволочь, притворяется же! Я ведь по нему не попала… но на точный прицел времени уже не было. Пятерка, наконец сообразив, кого именно нужно хватать, и пошла в атаку. Драться сразу со всеми я вам не дура, поэтому в нападавших полетела лавка, а я отскочила назад, к стенке. Стенка радости не проявила, и с нее посыпались куски известки пополам с пылью. Чтоб тебя яйцо покусало, доро Тилах! Ковры коврами, но протирать их время от времени надо! Развел антисанитарию!
— А-апчхи!
— Держи! Лови! Стой, ты!.. Апчхи! — гомонили голоса.
— Ловите ее, порождение ишака! Ловите! — руководил тип из-под ковра. — Не бойтесь, она не шиларри, ловите!
— Ыыыыы! — перекрывал распоряжения еще один голос — так, нападавших уже стало четверо, пятый валяется на полу, баюкая пострадавшие руки. Или ребра? Неважно. Важно, что остальные теперь будут держаться поосторожнее.
Эх, комната тесная! В два счета загонят!.. Не раздумывая, я уцепила следующую лавку и прицелилась. Мужики рванули врассыпную, и вторая лавка бесполезно грохнулась о пол. Хотя как бесполезно…
— Аоуууууууу! — уже неподдельно взвыл голос, и я поняла, что по ковру все-таки попала. Так тебе!
Ну а теперь дай бог разобраться с остальными. Я пригнулась, пропуская над собой какую-то веревку и от души жалея, что у меня ничего нет из вампирских штучек — тех, из кладовки… ничего, я и без них обойдусь!
И, раз! Два типа, сунувшихся мне под руки, вопят и брыкаются, стараясь не стукнуться лбами. Наивные! Бумс!
И-и, два! На меня надвигаются трое. Откуда трое-то? Вроде два должно было остаться… дергаю ковер, все падают. Ага! Рвусь к дверям, но какая-то скотина ухитряется подставить ногу, и я не успеваю… удержать равновесие…
Рушусь на пол так, что стены дрожат, а с потолка гулко бухается световой шар. Он не бьется, но гаснет, и в комнате сразу становится темнее.
Блин! Встать не проблема, я умею вскакивать из любого положения. Ну почти из любого. И тут встала бы…. Да кто ж мне даст?!
Сверху наваливается тело, хватает, пытается выкрутить руки. Если их сейчас сцепят теми пакостными браслетами, то все. Потом не порвешь, меня так в первый раз и поймали, я еще ничего не знала…
Рвусь изо всех сил, но на мне висят все трое, даже недобитый хозяин, сволочь! И я их стряхиваю, стряхиваю, потому что душат… воздуха мало…
Взгляд натыкается на стол, каким-то чудом все еще не перевернутый. Пузо, а ну-ка… эти типы сейчас не дадут тебе добраться до еды…
Что-то зарычало.
Тьфу. Какая она все-таки гадость, эта заливная рыба… прям сил нет. Буквально нет, глаза и то не открываются. Не умеют ее тут готовить — прям так подают, с чешуей, вон во рту до сих пор что-то чешуйка болтается… Надо будет сказать вампиру, что…
Стоп. Вампиру?
Глаза открылись вмиг, будто перед ними кто-то курочку-гриль подвесил.
И чуть не закрылись обратно. От шока…
Ой-ё…
Ковровая лавка (кой черт зазывала назвал ее ювелирной?) была неузнаваема. Половина ковров лежала на полу, а голые стены стыдливо переливались вмятинами и царапинами. Что тут было такое, а? Мой взгляд заскользил дальше, отмечая заваленную дверь (кто-то неслабо потрудился, пошвыряв туда все лавки и… ой мама моя — сундук?), потолок в диких выбоинах (из пушки, что ли, по нему стреляли?) стол, абсолютно чистый, только каким-то образом вбитый в стену (хрупкие тут стенки, надо так и удирать в случае чего — напролом), нетронутый торшер и довольно большой сверток, торчащий прямо посредине. Из ковра сверток…
Что тут было все-таки?
Сверток зашевелился. Из него вынырнула лысая голова, вякнула:
— Шергэллах! — и спряталась обратно. Как улитка в раковину.
— Эй, погоди! — я рванула к ковру. Руки болели, ноги вообще-то тоже, а во рту по-прежнему был гадкий вкус и чешуя, но мне было не до этого. Я хотела этого типа… кончайте ржать, я хотела его только расспросить, что тут такое творилось! — Эй, слушай… вылезай оттуда!..
— Не нааааадо! — жалобно проблеял сверток.
