Дорогу спросить оказалось не так-то просто. Прохожие шарахались. Лавки на моем пути как-то поспешно закрывались. Попавшийся на пути ишак завопил дурным голосом и утянул своего хозяина в переулочек, подальше от меня. Как же добраться домой? Там вампир, наверное, уже волнуется. Если, конечно, заметил вообще, что меня нет. Если у него очередная «реакция», то фиг заметит.
Еще один поворот, и опять народ втихую рассасывается, не доорав восхваления своего товара. Да твою же швабру!
Единственный, кто отважился подойти, был нищий. И то, как выяснилось, слепой. Сунула ему монету — полдороги потом слышала, какая «госпожа красавица». Но дорогу у него не спросишь… В смысле, спросишь, но он-то ориентируется по-другому.
— Тетя, тетя, а почему вы такая большая? — пискнуло из-под ног.
Я вздохнула.
— А может, это ты маленькая?
Синеглазый ангелочек с пухлыми щечками почесал носик и недоверчиво изрек:
— Я не маленькая… мне уже… уже вот! — и мне были продемонстрированы четыре довольно перемазанных пальчика. — Вот. А ты все равно большая. Почему?
— Наргинэ! Наргинэ, о всемилостивый! — от ближайшей лавки героически бросилась женщина, точней, девчонка. — Отойди от нее, ты!
— Да запросто. Тихо-тихо, я не кусаюсь.
Черноволосая девчонка подхватила свое сокровище, все еще пересчитывающее свои пальчики, и сверкнула глазами:
— Ты не получишь мою дочь!
Дурдом. Тихий…
Эта девчонка (помладше меня, между прочим!) и правда оказалась мамой малышки. Алия ее звали. И вполне отзывчивой. Одолжила мне платок лицо прикрыть, дорогу показала… и даже не хотела монетку брать. Взяла, только когда я сказала, что это малышке на бусы.
Так что сейчас топаю по рынку честь честью, пугаю народ только размером. Но этим их не напугаешь.
— Рыба, рыба, рыба! Свежая, копченая, соленая! Продаются рыбьи потроха на гадание! Продается рыба угу, ароматная! Рыба, рыба, рыба!
— Ножи-и точу… ножи-и точу…
— Рыба, рыба, рыба!
— Крысы! Бойцовые и охранные! Змеи-и-и-и!
— Рыба, рыба, рыба!
— Крысы и змеи!
И глаза с двух сторон: то равнодушные рыбьи, то злые черные бусинки — крысиные. Бррр. Что за ряд такой… неприятный?
— Плети! Наручники! — тут же раздалось справа как знак, что нет предела совершенству. — Цепи!
— Услуги палача… — вкрадчиво предложил голос слева — от ряда мужчин, которые ничего не продавали, а стояли мрачно-неподвижно, как секьюрити у гроба несбереженного клиента. — Опытный мастер…
Твою швабру, куда меня занесло?
— Мальчик десяти годов, гожий для услуг домашних и иных, — тут же донеслось спереди.
Я замерла. Алия, объясняя дорогу, выразилась что-то типа, «а потом пройдешь мимо рабского рынка, и..».
Похоже, мимо я не прошла.
Знаете, я бы, может, и прошла. Вон в ОБЖ всегда советуют: увидите конфликт — пройдите мимо. Вызовите милицию-полицию-службу-спасения-и-все-такое, но сами не лезьте.
— Первая цена… эй ты, повернись спиной! Дай почтеннейшим на тебя посмотреть! Первая цена — орел.
Ну… наверное, правила ОБЖ не дураки придумывали? Кстати, слушалась бы я ОБЖ — сюда бы не попала.
— Терпелив, скороумен, ловок на руку…
— А по здоровью как?
— Сейчас. Зубы покажи. Покажи зубы, кому сказал! З-з-звереныш! Опять плетки захотел?
А, ладно. Все равно с ОБЖ у меня никогда не ладилось…
И я свернула к помосту.
Когда вечером по городу пошли жуткие слухи о разрушении рабских рядов каким-то чудовищем, которое принадлежит вампирам, я только поражалась неуемной фантазии сплетников. Никакое я не чудовище вообще-то. И рынок я не разрушала. Честное слово. Я даже сначала просто купить ребят хотела… Деньги из логова похитителей были — так чего жмотничать на доброе дело?
Работорговцы эти сами виноваты.
Подошла к этому… что, неприличных слов не говорить? Ну назовем прилично: скотина. Не шучу я! В сравнении с тем, что у меня на языке, это еще очень приличное слово. Я по-человечески подошла! Сказала, что хотела бы купить парнишку — вот этого с помоста. А эта… ну, вы поняли… заухмылялся, что для меня, видите ли, мальчишка еще не дозрел. И вообще, с рабами он не разговаривает, рабы должны знать свое место и все такое.
Я даже ответить сразу не смогла. Когда по лицу въедут половой тряпкой или удар в живот пропустишь, слова, бывает, тоже не сразу находятся. Это потом они приходят, причем больше чем надо. Вот и я три секунды (пока этот тип проезжался по моей внешности и будущему в качестве вампирской закуски) только рот открывала, как рыбка на моем бутерброде.
А потом и у меня слова нашлись.
Много…
«Имбецила» продавец явно не понял, «альтернативно одаренного» пропустил мимо ушей и смысл выражения «даун звезданутый» тоже до него не дошел. Но зато на банального придурка он вскинулся так, что завязалась небольшая свалка. Действительно, небольшая. Я всего лишь придержала этого… за шиворот. Да, в воздухе. Да, он малость посинел, зато притих. Стража на мое самоуправство, конечно, рванула, как питбули за кошкой, но их начальник почему-то придержал ретивых подчиненных, а покупатели вообще принялись ставки делать и хохотать. Так что я имела полную возможность высказать продавцу, какой он нехороший человек и невоспитанный сын у мамы. Тот сначала брыкался, потом обвис и принялся усиленно изображать жертву удушения.
На шум выбежал хозяин, кругленький такой, шустрый, в серебряном тюрбане, и спросил, что происходит. Недодавленный продавец мигом ожил и заябедничал, как его обидела нехорошая Дарья. Работорговец и разлетелся:
— Ты, подобная горе, отпусти моего человека!
Чего-о? Я выпустила рабо-менеджера (он тяжело плюхнулся на утоптанную землю) и развернулась к хозяину. Он невольно отшатнулся — на руках тявкнуло что-то рыжее — и покупатели довольно заржали. Зрелища-то все любят, а тут еще и халявное. Хозяин метнул взгляд на свою покупательскую аудиторию и сориентировался:
— А ты, порождение осла, объясни, почему допустил нарушение торговли и возмущение спокойствия?
— Я…
— Ты заставил ждать почтенных покупателей! Ты, понимаешь, нечестивый сын достойных родителей, в какие убытки вводишь своего хозяина!
Рабо-менеджер возмутился таким переводом стрелок и, естественно сообщил, что виноват во всем не