— Ты сейчас где?
— Я по-прежнему в «Бейвью-отеле». Но говорю по мобильному, поэтому, как ты понимаешь, долго с тобой болтать не смогу.
— Где был утром?
— Ездил на пляж.
— А я вот долблю свой компьютер. Из-за тебя, между прочим. Кстати, сегодня суббота, и я мог бы провести время с супругой.
— Скажи Мэри, что это все из-за меня.
— Не напрягайся. В любом случае сегодня вечером она уезжает к сестре в Джерси. Та живет в доме, принадлежащем текстильной фабрике. Бывал когда-нибудь в таком? Мама мия! Там телки переодеваются прямо в коридорах. Неплохо, правда?
— Неплохо. — По его тону я понял, что он раскопал нечто важное.
— Но как бы то ни было, — сказал Дом, — я нашел для тебя нескольких Джилл Уинслоу. Но думаю, тебе подойдет только одна. Подробности интересуют?
— Ты еще спрашиваешь?
— Но сначала скажи, что ты затеваешь.
— Послушай, Дом, к чему тебе это? Надеюсь, тебе не нужны неприятности? Такого рода информация только осложнит твою жизнь. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
— Я хочу быть в курсе. Я не собираюсь с тобой торговаться и все равно передам тебе все, что накопал. Просто я должен понять, чем тебе все это может грозить.
— Я не могу говорить об этом по телефону. Но завтра, при личной встрече, кое-что сообщу.
— А что, если тебя до этого убьют?
— Я же сказал, что оставлю тебе записку. И кончай болтать. У меня нет времени.
— Ладно, расскажу что знаю. Есть только одна Джилл Уинслоу, которая подходит тебе и по возрасту, и по месту проживания. Готов записывать?
— Готов.
— Тогда слушай внимательно. Джилл Пенелопа Уинслоу. Замужем за Марком Рэнделлом Уинслоу. Тридцать девять лет, постоянного места работы не имеет. Ему — сорок пять. Специалист по инвестициям, работает в банке «Морган Стэнли» на Манхэттене. Супруги проживают на Квейл-Холлоу-роуд, двенадцать, Олд-Бруквилл, Лонг-Айленд, Нью-Йорк. Кроме дома, никакой другой недвижимости у них нет, но есть три дорогие машины: «лексус», «мерседес» и «БМВ». Детали интересуют?
— Интересуют. — Дом перечислил модели, цвета и номера авто, и я все это записал.
— «БМВ» оформлен на ее имя, — сказал Дом.
— Понял.
Дом продолжал рассказывать:
— Попытался выяснить номер ее телефона — заходил и так и эдак, но не вышло. Возможно, к понедельнику что-нибудь разузнаю. Проверил супругов на криминал и на участие в гражданских процессах, но безрезультатно — оба чистенькие. Кстати, ни одна из найденных мною дам по имени Джилл Уинслоу за последние пять лет не разводилась и не умирала. Это все, что я мог для тебя сделать. Вот если бы я знал второе имя или номер карточки социального страхования…
— Я понимаю, чего тебе все это стоило. Спасибо.
— Да уж, поработал я на славу, особенно учитывая субботнее похмелье. Жаль, что вчера тебя не было в клубе… Эта крошка Салли…
— По-моему, ее звали Сара… Прошу тебя оказать мне еще одну услугу — переслать по электронной почте все сведения о женщинах по имени Джилл Уинслоу. Я из отеля выписываюсь, по мобильнику ты меня сегодня тоже не найдешь, но в случае чего можешь оставить сообщение. Вечером я уже буду дома.
— Между прочим, я приберег для вас с Кейт бутылочку шампанского.
— Благодарю за работу.
— Если честно, я просто не успел все допить. Кейт когда возвращается?
— В понедельник.
— К тому времени твой загар уже начнет сходить. Шутка. — И он рассмеялся.
— Извини, Дом, но мне уже пора бежать…
— Я даже догадываюсь куда. В Олд-Бруквилл, конечно.
— Ты угадал.
— Обязательно дай мне знать, та ли это Джилл Уинслоу, которая тебе нужна, хорошо?
— Ты узнаешь об этом первым. Сразу же после меня.
— Понятно. Ты близок к разгадке?
— Возможно.
— Помни, что последние десять ярдов самые трудные.
— Я знаю. Чао.
— Чао.
Я повесил трубку, пошел в душ и смыл с себя морскую соль. Пока я вытирался, зазвонил телефон. На свете был только один человек, который знал, где я нахожусь, и с ним я только что разговаривал. Поэтому я решил, что звонит кто-нибудь из служащих отеля.
Я снял трубку и сказал:
— Алло?
Женский голос осведомился:
— Мистер Кори?
— Я освобождаю номер. Надеюсь, счет уже выписан?
Женщина сказала:
— Я не из отеля. Мне бы хотелось с вами поговорить.
От неожиданности я уронил полотенце, которым вытирал голову, и спросил:
— И о чем же?
— О катастрофе рейса номер восемьсот компании «Транс уорлд эйрлайнз».
— Что именно вы хотите мне рассказать?
— Я не могу говорить об этом по телефону. Мы можем встретиться?
— Не можем. По крайней мере до тех пор, пока вы не сообщите мне, кто вы и о чем собираетесь со мной беседовать.
— Повторяю: я не могу говорить по телефону. Скажите, мы можем встретиться сегодня вечером? По-моему, у меня есть то, что вам нужно.
— А что, по-вашему, мне нужно?
— Вам нужна информация. А возможно, и некая видеозапись.
Секунду помолчав, чтобы переварить услышанное, я ответил:
— У меня есть все, что нужно. Спасибо.
Она проигнорировала мой ответ — чего я, впрочем, ожидал — и сказала:
— Сегодня в восемь вечера в парке Капсог-Бич, на берегу залива. И учтите: больше я звонить не стану. — С этими словами она повесила трубку.
Я попробовал воспользоваться системой определения номера «Стар-69». Механический голос сообщил, что установить, откуда мне звонили, невозможно.
Я посмотрел на часы, стоявшие на тумбочке у кровати. Они показывали восемнадцать минут четвертого. Чтобы прокатиться до Олд-Бруквилла, а потом вернуться в Капсог-Бич, времени мне явно не хватало.
Более актуальным, однако, был другой вопрос: с какой стати я должен ехать в темное пустынное место, чтобы встретиться с человеком, которого я совершенно не знаю? Если это действительно необходимо, то прежде следует надеть бронежилет, вызвать команду поддержки и, уж конечно, иметь при себе пушку.
В данном случае все это отсутствовало — просто потому, что я вел расследование на свой страх и риск, а мой любимый «глок» находился в дипломатическом багаже, где-то между Йеменом и США.
Впрочем, все это не имело никакого значения, поскольку никуда ехать я не собирался.
