четко обрамлял ее бледный мраморный лоб и лицо. Сходящиеся на переносье бархатисто-черные брови говорили о скрытой и непокорной силе Резко очерченный нос придавал лицу надменный вид Однако внимательный взор подметил бы в ее задумчивых глазах глубоко затаенную печаль, которая незаметно, но упорно тбчит Вошедшая в комнату высокая худощавая женщина быстрым и пытливым взглядом оглядела госпожу.
– А, Дзвик, это ты? – молвила та.
– Вараздухт! – доложила Дзвик, многозначительно взглянув на свою госпожу; распахивая дверь, она пригласила:- Княгиня здесь. Пожалуйте!
В покои вошла хрупкая, смуглая молоденькая женщина с нежно-желтоватым, цвета слоновой кости, лицом и умными, проницательными глазами. Она была ослепительно хороша. Ее длинные черные ресницы трепетали, словно крылья бабочки. Однако было в ней что-то от дикой кошки: она казалась гибкой, бесстрашной и хищной.
Легкая судорога свела лицо госпожи, но она пересилила себя и улыбнулась. Вараздухт быстро подошла к ней и обняла. Потом, бросив взгляд на рукопись, прошептала:
– Опять за чтением, госпожа Парандзем?
Та взглянула на Вараздухт молча и с тревогой. Почувствовав эту тревогу, причина которой, как видно, не была для нее тайной, она попыталась отвлечь княгиню:
– А где же Бабик и Нерсик?
– Не знаю. Пошли на охоту или на стрельбище, – отвечала госпожа Парандзем, не отводя от Вараздухт настороженного взгляда.
Долго сидели они обе неподвижно и молча, погруженные каждая в свои мысли, не отводя взгляда друг от Друга.
– Не намеревается ли марзпан выехать сегодня? – тревожно спросила Вараздухт.
– Не знаю! – с горечью ответила княгиня Парандзем.
В это мгновение вошел Васак. Он сумрачно оглядел сначала госпожу Парандзем, затем Вараздухт и, пройдя вперед, остановился посреди комнаты.
Дзвик застыла на месте, внимательно следя за ним.
– Зачем ты сбиваешь с пути сыновей? – обратился Васак к жене. – Зачем ты убеждаешь их идти в монастырь? Я беру их с собою в Персию, чтоб дать им военное воспитание. Священниками они не будут! И зачем ты так изнежила их? Где это слыхано, чтоб юноши и шагу не делали без матери, чтоб они всюду таскали с собой мать?! Распорядись приготовить одежду для обоих: на днях мы отправляемся в Персию!
Затем, не дожидаясь ответа Парандзем, он обратился к Вараздухт:
– Пойдем!.. – быстро повернулся к двери и вышел. Вараздухт поспешила за ним.
Парандзем с молчаливым гневом глядела им вслед. Дзвик, непринужденное поведение которой и присутствие в комнате свидетельствовали о том, что она является скорее близкой и заслужившей уважение наперсницей, чем простой служанкой, то окидывала косым, недружелюбным взором Вараздухт и Васака, то отворачивалась к окну, чтобы скрыть свое негодование.
– Марзпан уезжает куда-нибудь, госпожа? – спросила она, пытливо глядя на Парандзем.
– Одному богу это ведомо!.. – с горечью ответила Парандзем. – Что мы знаем о его намерениях?!
О Вараздухт Дзвик не обмолвилась ни словом, чтоб не ранить еще сильнее самолюбие госпожи. Но вот глаза их встретились, и этот безмолвный обмен взглядами сказал им больше, чем слова.
– Уедет он, не сидится ему!.. – проговорила Дзвик, продолжая невысказанную мысль.
– Не все ли равно? – печально отозвалась Парандзем.
– Зачем ты так говоришь, госпожа? Вот собирается же он в Персию…
– Что мне от этого? И детей моих с собой увозит…
– Ну и хорошо, пусть и детей возьмет, лишь бы сам уехал отсюда! – не сдержала себя Дзвик.
Парандзем помолчала, горько задумавшись, потом с тихой усмешкой сказала как бы про себя:
– Уедет в Персию и ее с собой возьмет!.. Не впервые. Разве они не были в Персии пять лет тому назад?
Дзвик, скрестив руки на груди, утвердительно кивнула.
– Да будет проклят день, когда они встретились!.. – пробормотала она.
Они надолго замолчали. Дзвик сидела в углу, у окна, украдкой поглядывая на взволнованное лицо своей госпожи. Парандзем глубоко переживала недавнюю сцену. Поведение Васака не было неожиданностью для домашних, как не были неожиданностью и наезды Вараздухт и ее тайные встречи с Васаком. Казалось, что Парандзем смирилась со своей судьбой, – вот уже сколько лет тянется это невыносимо оскорбительное положение…
Что именно было у Васака с Вараздухт – никто в точности не знал. Это было непроницаемой тайной. Вараздухт была племянницей зятя Васака, Варазвагана, и посещала Васака на правах родственницы. Но Васак, никого не стесняясь, уединялся с ней, проводил с ней долгие часы в своих покоях, и это было вызовом даже со стороны такого деспота, как Васак.
Вошел Нерсик. Он был взволнован и печален.
– Подойди ко мне! – ласково позвала его Парандзем. Но Нерсик, как бы не слыша, отошел к окну и стал около Азвик, схватив ее за руку.
– Кто тебя обидел? – тихо спросила Дзвик.
– В Персию хочет нас взять! – воскликнул Нерсик дрожащим от слез голосом. – Что мне там делать?
– В Персию? – простонала Парандзем. – Он уже и вам сказал это?
– Не хочу я ехать! Не поеду! – расплакался Нерсик.
– Ну вот, поглядите-ка!.. – произнесла Дзвик, с укоризной глядя на Парандзем.
– Теперь он и детей мне не оставит! – с волнением и тревогой воскликнула Парандзем и обратилась к Нерсику: – Поди ко мне, не бойся! Ты еще не едешь…
– Я не боюсь! Но когда он начинает говорить, меня в дрожь бросает… Никуда я без тебя не поеду!
– И не поедешь!.. Не плачь эхе… Разве к позволю увезти тебя?
– А он говорит – мы непременно, непременно должны ехать… За дверью послышался шум, гул голосов и гневный возглас Бабика:
– Вон с глаз моих, червь несчастный Не то голову тебе снесу!
Дзвик выбежала.
– Что случилось, Бабик? Войди!.. – уговорила она юношу и, ласково взяв его за руку, ввела в покои.
Следом за ними вошел молодой человек в персидском одеянии, толстогубый, с иссиня-пунцовыми вздутыми щеками. Быстро переводя глаза с Парандзем на Бабика, он, видимо, ждал, чтоб Бабик успокоился.
– Сказано тебе, убирайся! Я не пойду! – крикнул Бабик. Молодой человек обратился к Парандзем:
– Госпожа, государь марзпан повелел ему в два месяца закончить изучение персидского языка А он не идет на урок… Он говорил по-персидски.
– Почему именно в два месяца? – переспросила Парандзем по-армянски.
– Ведь они в Персию едут, – ответил юноша опять-таки по-персидски.
– В два месяца изучить персидский! Когда же изучать армянский?! – возмутился Бабик.
Наставник презрительно ухмыльнулся:
– Вы персам должны служить. К чему вам армянский язык? Бабик так толкнул его ногой, что тот ударился головой о стену. Дрожа от злобы, глубоко оскорбленный наставник обратился к Парандзем:
– За что он меня бьет? Что я такого сказал? Ведь скоро вы все станете персами! – уже с явным намерением уязвить настаивал он.
– Вон отсюда! – вздрогнув, крикнула Парандзем. – И чтоб ты не смел ходить к моим детям!
Что-то бормоча себе под нос, наставник направился к выходу.
– Ну-ка, постой! – гневно приказала госпожа. Тот остановился.
– Не смей ворчать, когда находишься у меня в покоях! Понял?!
Тот не ответил.
– Не смей ворчать, когда находишься у меня в покоях! – повторила госпожа. – Понял? Отвечай!
– Понял, – пробормотал наставник по-персидски.
