что-то шепнул про себя, и Гарегир как будто расслышал слово «жаль» Зора повернулся ч нему:
– Дождетесь, пока оба наши крыла перейдут в наступление, ввяжутся в бой, и только тогда двинетесь. Наступать стремительно, во весь опор, врезаться в самую гущу вражеских сил!
– Будет исполнено! отозвался Гарепин. Зора обнял Гарегира горячо поцеловал его и затем обратился ко всем.
– Ну, дети мои, сражайтесь храбро, как всегда! Да хранит вас Ормизд!
– Аминь!.. – отозвалась конница обычным своим приветствием. Зора ускакал.
Он еще не доехал до своих полков, как из-за холмов высыпали кушаны. Они мчались во весь опор, перегоняй друг друга, и, внезапно остановившись, выстроились полукругом: нельзя было понять, готовятся ли они к нападению, или к обороне.
Правое крыло персидских войск медленно выступило вперед. Также медленно выступило левое. Армянская конница осталась стоять на месте.
«Странный боевой порядок!..» – пробормотал про себя Гарегин.
По-видимому, подобное же подозрение зародилось у кушанов. Они не трогались с места. Персидские войска продвинулись уже довольно далеко, а кушаны все стояли неподвижно. От Зора примчался гонец с приказом: «Перейти в стремительное нападение».
– Вперед! – скомандовал Гарегин, и конница лавиной помчалась на кушанов.
Даже во время скачки Гарегин не переставал думать о том, какова же была цель странного боевого порядка персов. Когда конница поровнялась с персидскими войсками, он заметил, что те постепенно замедляют шаг и останавливаются.
«Западня!» – молнией мелькнула догадка у него в голове. Он понял все: Зора намеревался так же стремительно отвести назад свои войска, как стремительно он бросал в пасть кушанам армянскую конницу. Первые ряды армянских конников были уже недалеко от кушанов, когда персидские войска быстро начали отходить назад. К счастью, кушаны все еще не решались перейти в ответное наступление. Гарегин громко приказал замедлить ход, подозвал своих командиров и поделился с ними своими предположениями. Пораженные князья начали присматриваться. Конница подскакала так близко к кушанам, что уже ясно были видны лица отдельных всадников. Пять-шесть кушанов выехали было из рядов, но вновь придержали коней.
– За мной! – скомандовал Гарегин, поворачивая коня обратно, и армянская конница вслед за ним помчалась на персов.
Поняв, что чамысел их разгадан, персы уже открыто перешли к враждебным действиям против армян. Смяв передние отряды персов и расстроив их боевой порядок, Гарегин вновь стремительно повернул обратно и помчался к кушанам, размахивая в воздухе снятым с головы шлемом. Его примеру последовали и армянские конники. Кушаны догадались, в чем дело, и, расступившись, приняли конницу с громкими приветствиями.
Персы замялись в нерешительности, но чувствуя, что теперь перевес явно на стороне кушанов, быстро отступили. Гарегин тотчас же послал воинов с лекарями подобрать раненых конников и оказать им помощь, а сам во главе конницы направился к вождю кушанов.
Охватив конницу тесным кольцом, кушаны молча ждали повелений своего вождя. Коротконогие и косоглазые наездники, словно слившиеся в одно целое со своими конями, с любопытством обшаривали армян глазами. Они выглядели хитрыми и одновременно простодушными.
Вождь кушанов – почти безбородый, на удивление коренастый юноша могучего сложения – проницательно и весело оглядел армянских конников и приветствовал их через толмача, понимавшего персидский язык:
– Мир и благополучие отважным воинам!
– Мир и благополучие сынам пустыни! – ответил Гарегин. Вождь начал расспрашивать:
– Почему ушли вы от персов?
– Они враги нам! – объяснил Гарегин.
– Под каким небом родились вы?
– Под небом, где заходит солнце! – перевел Аршам, который бывал в стране кушанов и знаком был с их речью.
– Кто вождь ваш.
– Полководец Вардан, владетель Мамиконянов.
– Вардан?! А-а знаю… Отважный воин! Где же он?
– Сражается против персов.
– Против персов? Почему?
Гарегин объяснил. Вождь кушанов слушал внимательно и сосредоточенно, но постепенно лукавая улыбка осветила маленькие его глаза, и он громко захохотал:
– А разве не хватит земли для всех? Немного вы потеснитесь немного они, вот и поместитесь! Хо-хо- хо!..
Гарегин попытался снова объяснить, но кушанский вождь так и не понял ничего. Кушан перешел к делу:
– Благоприятно ли это место? – спросил он стоявшего рядом всклокоченного шамана – Благоприятно. Пусть с миром разожгут свой костер! – ответил шаман.
– Ну, оставайтесь с миром в нашей стране! – обратился вождь к Гарегину.
Гарегин открыл ему свое намерение: вдоль берега Гирканского моря добраться до роаной страны, чтоб сразиться с напавшими на нее персами. Вождь кушанов, не отвечая, наморщил лоб.
– Вождь кушанов не доверяет нам?..
– Как могу я не доверять? – серьезно ответил кушан. – Вот!.. – Он протянул руку к полю сражения, где еще лежали тела армянских конников. – Кровь скрепляет доверие! Но наши пустыни покорны только волкам да нам!
– Князь, мы решили пройги через огонь и воду, через страх и смерть! – решительно ответил Гарегин. – Снабди нас лишь паролем и дай проводника.
– В этом не откажу. Да будет с вами судьба ваша!
Вождь кушанов объяснил, что к востоку от Гирканского моря простираются его владения и конница сможет продвигаться от стоянки к стоянке. Но дальше начинаются владения эфталитов, и коннице придется самой договариваться с ними о свободном пропуске через их страну.
– Где же предел ваших владений? – справился Гарегин. Вождь ухмыльнулся, открыв широкий рот с белоснежными зубами, и безудержно захохотал:
– Предел? Какой может быть предел для сыпучего песка, для летящего коня и обнаженного меча? Мчатся всадники, меняют пастбища, кто спрашивает, мое это или твое? Наша страна всегда перелетает с места на место. А ваша, видно, стоит на месте?! Хо-хо-хо!..
Гaрегин спросил, когда будет им дозволено выступить.
– Отдыхайте пока! – ответил вождь. – Шаман определит по звездам благоприятный для выступления час.
Вождь кушанов решил отойти со своими отрядами назад. Оставив армянской коннице проводника, который должен был указать ей путь к стоянке, он вихрем умчался со своими воинами и пропал в песках пустыни.
Прежде чем пуститься в путь, Гаре/ин отвел конницу к полю сражения – подобрать павших воинов. Раненых посадили на коней, убитых подобрали, чтобы предать земле.
Несколько воинов принялось копать могилы. Всадники, окружив их, с грустью смотрели на убитых, остекленевшие глаза которых уставились в чужое небо. Молодой конник беззаботно подхватывал тела и укладывал их в ряд у края могилы. Пожилой воин, копавший могилу, глухо ворчал на него и, опуская тела в землю, бережно отирал с их лиц кровь и пыль.
Гарегин глядел, погруженный в раздумье, точно окаменев. Сняв шлем, он подошел к открытым могилам.
– Во имя отца и сына и святого духа! – произнес он и перекрестился. – Да сподобит господь и нас кончины подвижнической!.. Друзья! – вдруг вспыхнув, заговорил он. – Вот перед нами подвижники, павшие за отчизну и веру! Мы оставля м их в чужой земле. – Волнение душило Гарегина. – Быть может, всем нам
