Монахи отступили, подняли настоятеля и унесли его в монастырь. Собрав в одну кучу отобранные припасы и зерно, персидские воины разожгли костер, вынесли медные котлы и начали готовить себе обед.
Сборщик дани на глаз подсчитывал собранное. Подойдя к своему коню, он снял привязанные к седлу дощечки, на которых ножом нанесены были какие-то черточки, затем подозвал начальника отряда и предложил вполголоса:
– Приступим к деревне…
– Подождем, пока подойдут наши… – возразил тот, почуяв какую то опасность при виде мрачных лиц крестьян.
– Да, могут взбеситься, собаки!.. – пробормотал сборщик, искоса бросив злобный взгляд на крестьян. Он сел на ближайшую могильную плиту и начал наносить новые знаки на свои дощечки.
Старшина решил, что настало удобное время для беседы. С ним вместе подошел к сборщику и старик, направлявшийся к марзпану.
– Почему не по закону берете? – проговорил Бакур, обращаясь к сборщику. – Столько по закону не полагается. Это ведь страна марзпана!
Сборщик взглянул на него и, ничего не ответив, снова углубился в свои расчеты. Старшина повторил сказанное, но сборщик молча встал и начал всматриваться в дорогу, по которой приехал На вершине холма показался отряд. Его-то он поджидал.
Оскорбленный Бакур молча отошел. За ним также молча последовал и старик.
– Этак они и село выпотрошат и марзпану ничего не оставят… Пойду потороплю нашего сборщика!
Отряд подошел и остановился перед монастырем. Воины были в кувшинообразных головных уборах. Грузный чернолицый командир спешился и, войдя во двор, остановился перед сборщиком:
– Чу, как у вас?
– Тут кончили. Скоро будет готов обед для воинов. Действительно, обед вскоре поспел. Воины группами уселись вокруг костра, принялись за еду, приготовленную из награбленных припасов. Как только с едой было покончено, сборщик дани кивнул командиру:
– А теперь в село!
Подъезжая к селу, сборщик обратил внимание на оседланных коней, привязанных к деревьям и плетням. В селе царило какое-то смятение. В хижины заходили люди, выносили какие-то мешки.
Въехав в село во главе вооруженною отряда, сборщик приказал вызвать старшину. Тот явился. У него был встревоженный вид.
– Кто эти люди? Что они здесь делают? – спросил сборщик.
– Это люди марзпана, – объяснил старшина, – собирают остаток осеннего налога…
Персидский сборщик побагровел от ярости.
– Прежде чем собрать дань царю царей, вы даете марзпану?! Да как вы осмелились?! Накладываю запрет на весь урожай!
Его помощники в сопровождении воинов рассыпались по селу.
Воины врывались в хижины, забирали мешки с зерном и заставляли крестьян сносить и складывать эти мешки на сельской площади, где сидел сборщик.
Напрасно Бакур требовал, чтобы, во-первых, взвесили все собранное зерно, и затем, чтобы не трогали того, что принадлежало марзпану. Не слушая его, сборщик чертил знаки на своих дощечках. Когда же старшина еще громче повторил свое требование, сборщик пригрозил:
– Ты противишься законам царя царей?! Язык у тебя прикажу вырвать!
– Я действую по закону царя царей! – нахмурился старшина. – Дань мы всегда платили, но разве так платили? И дань мы сами собирали. Где мы находимся? Разве это не страна марзпана?..
– Это страна царя царей!
– Зачем же вы разоряете село, раз оно принадлежит царю царей?! – гневно возразил старшина. – Марзпан от меня потребует свой налог. Какой же ответ я дам ему?
– Ответ ты дашь Деншапуху. Война сейчас, поймите это!
Поняв, что сборщик просто грабит село, старшина созвал людей марзпана и распорядился отделить причитающийся марзпану налог.
Услыхав об этом, крестьяне переполошились:
– Что ж, а нам с семьями в воду бросаться?! Все собрались вокруг старшины.
– Хоть ты над нами сжалься! Сжечь село собираетесь, что ли?!
– Не могу, маргпан повесить меня прикажет, – отмахнулся тот и обратился к армянским сборщикам:- Отделите налог марзпана!
Между персидскими и армянскими сборщиками началось дикое соревнование в ограблении крестьян. С лихорадочной поспешностью таскали все, что попадалось под руку, стараясь опередить друг друга.
Село наполнилось воплями, криками. Женщины и дети метались взад и вперед, призывая на помощь. Аракэл подошел к персидскому сборщику:
– Сколько же мы должны платить? И марзпану, и царю? Сборщик рассмеялся:
– Что еще вам делать, если не платить дань?
– Марзпан отбирает, ты отбираешь… Что же будет с крестьянином?
– Крестьянин – что мышь: сколько ни отбирай, он себе в норку опять натаскает!
Аракэл умолк, мрачно задумавшись, и опустил голову. Воин-перс толкнул его концом копья, требуя, чтоб он продолжал перетаскивать мешки. Аракэл обернулся, злобно взглянул на война и пошел к своей хижине. Выйдя с тяжелым мешком на спине, он со стоном побрел к площади. Жена его, стоя перед хижиной, вопила по-армянски:
– Да чтоб он подох, этот царь! Сколько раз ему платить? Разве дань весной берут? Да и марзпан у них научился: чего они не доделали, то он доканчивает.,. Смерти нашей, что ли, они хотят?
Сборщик перс со смехом спросил:
– Что говорит эта женщина?
– А что ей говорить? Не хочет платить, – объяснил командир отряда.
– То есть как это она не хочет? Кушаны близко. Войску хлеб нужен. – И с новым взрывом смеха он прибавил:- Это еще ничего! Скоро их самих возьмем! Будут для войска на своем горбу всякую кладь таскать, – вьючный скот у нас погиб.
При этих словах персидские воины начали гоготать, поглядывая на Аракэла. Жсна снова накинулась на него с бранью:
– А ты чего вес им отдаешь? Что ж, нам-то всей семьей помирать?
Аракэл не обращал на нее внимания. Жена схватила его за Руку:
– С тобой я говорю. Или ты не слышишь?
– Убирайся! Не то хуже будет!.. – прорычал Аракэл и вошел в хижину.
Воины, пересмеиваясь, последовали за ним. Когда Аракэл выходит с мешком на спине, один из воинов начал покалывать его сзади копьем, как подгоняют скот. Аракэл со стоном бросил мешок наземь и остановился, чтоб отереть пот и перевести дыхание. Воины торопили его, подталкивая концами копий, Аракэл медленно зашагал дальше.
– Но-но! – подтолкнул его снова один из воинов.
Сдав мешок сборщику, Аракэл отер пот со лба и снова молча повернул в свою хижину.
Его односельчане, уже покончившие со своей работой, скрестив на груди руки, бледные, молчаливые, следили за всем происходящим.
Вот Аракэл вышел с пустым мешком в руках и швырнул мешок наземь.
– Ну вот, теперь все дочиста обобрали! Оставили нас голыми и голодными… Чего еще вам надо? Говорите! Один из воинов со смехом отозвался:
– Найдется еще что-нибудь!.. Неси!
– Что найдется? Может, мясо мое возьмете?! – огрызнулся Аракэл. – На, бери!.. – И он выпятил обнаженную грудь.
– Война, милейший! Всем надо чем-нибудь пожертвовать, – бесстыдно ухмыльнулся сборщик.
– Потух очаг наш, Аракэл! – запричитала старая крестьянка и, присев, начала бить себя по коленям.
