остроумия. Ее едкие, циничные остроты сохранились в анналах Голливуда, вроде: «Когда я поступаю хорошо, я хороша, когда плохо — куда лучше»; «Пусть тебя разглядывают, лишь бы не проглядели»; «Когда женщина ведет себя нестрого, мужчина идет строго за ней»; «Из двух зол я выбираю неизведанное».
Главное — Мэй Уэст отказалась от роли ветреной хохотушки и, будь она талантливей, могла бы пошатнуть стереотип. Но ее фильмы не стали классикой: шедевров она не создала.
Она мечтала о роли Екатерины Великой и пыталась быть такой на экране и в жизни — самостоятельной, властной, уверенной. Она опередила свое время, одной из первых не исподволь, а открыто бросив вызов мужскому господству, и передала эстафету сразу в наши дни — через головы томной блондинки Марлен Дитрих, задорной блондинки Любови Орловой, беззащитной блондинки Мерилин Монро, пылкой блондинки Брижит Бардо — мужественной и мужеподобной потрошительнице мужчин блондинке Мадонне.
Памяти портвейна
В развитом движении митьков есть тенденция проследить свою родословную. Предком называют Диогена, к которому, несомненно, восходят установки на естественность поведения и творчества, внутреннюю свободу, презрение к роскоши. Но митьков отделяют от киников не только две с половиной тысячи лет, но и иные методы достижения идеалов. И те и другие, являясь философами поведения, художниками образа жизни, идут разными путями.
Для киников важнейшим принципом было то, что они называли «перечеканкой монеты», — выработка взглядов, противоположных существующим. Отсюда — революционность идей и поступков, обличение порядков, сарказм и злоба.
Ничто не может дальше отстоять от благостного образа митька, на чьем лице «чередуются два аффектированно поданных выражения: граничащая с идиотизмом ласковость и сентиментальное уныние» (из канонической книги Владимира Шинкарева «Митьки»).
Коротко говоря, если киник всем вокруг недоволен, то митек доволен решительно всем.
Мое знакомство с родоначальником (не историко-культурным, а реальным) митьков Митей Шагиным протекало безмятежно: приговаривая «дых, елы-палы», называя друг друга «дурилка ты картонная», мы пили красное вино и даже не успели «оттянуться в полный рост», так как стали смотреть фильм.
Бельгийская фирма красок «Сигма» пригласила митьков прокатиться по Европе. В огромном автобусе («уважуху сделали», пояснил Шагин) вместе с шофером и гидом разместились шесть митьков и четыре киношника во главе с режиссером Алексеем Учителем. Водителя звали, как бандита из известной картины «Место встречи изменить нельзя», Фокс. Что порадовало митьков, изъясняющихся длинными цитатами из любимых фильмов. Чинные голландские домохозяйки («сестренки брататься хотят») с изумлением глядели, как люди в тельняшках расписывают на площади репродукцию «Моны Лизы» («учушковали Джоконду!» — закричал Шагин). В Париже митьки играли в чехарду в Пале-Рояле, а из всех сокровищ Лувра уважили лишь фонтан, в котором искупались по причине жары, а в залы по той же причине не пошли.
В целом Европа митькам понравилась, но с поправками. Они осудили усложненные наряды («в военторге лучше»), запутались в сантехнике миллионерской виллы, не одобрили порножурналы («неудобно как-то»).
Остатки сексуальной революции настигли митьков в Мюнхене, на знаменитой нудистской поляне в городском парке Энглишер-гартен. Рассевшись на траве в черных брюках и тельняшках, они решились заговорить с голой девушкой, затараторившей на английском, которым — как и прочими иностранными языками — митьки владеют слабо: свидетельство высокоморальности. Не зря один из несомненных митьков русской истории, атаман Платов, по утверждению Лескова, «не мог по-французски вполне говорить, но он этим мало и интересовался, потому что был человек женатый». Однако девушка все-таки уговорила митьков на купание дружбы, а аппаратура запечатлела отчаянный крик митька Тихомирова: «Крест не сниму!»
Сильнейший козырь жизнестойкости митьков — их способность к эстетизации окружающего. Этим занимаются и другие. Куртуазные маньеристы возрождали северянинские мотивы в мало приспособленной к этому стране — в их стихах лилось шампанское и звучали лютни. По-своему эстетизирует жизнь и чернуха, упивающаяся кошмаром бытия. Митьки же — умеренны. Бульканье портвейна и шарканье лопаты по куче угля — их звуки. Их не заносит в крайности, их живопись исполнена благородной простоты, их проза философски спокойна, их повседневность не искажает и не взрывает окружающий мир, а сосуществует с ним.
Митьку надо верить — в этом весь смысл. Даже тогда, когда он откровенно валяет дурака, как в фонтане у Лувра. Разумеется, он посмотрел Венеру и Леонардо, но верить ему надо, потому что в жару фонтан благотворнее Джоконды, которую неплохо, между прочим, учушковать, чтобы упростить и приблизить.
Жила добра, которую стали разрабатывать митьки, не иссякает и не иссякнет. Простодушие и благожелательство, с которыми они взглянули на мир и предложили взглянуть другим, долгосрочны, ибо архитипичны. Их главный предок — «юноша, которого природа наделила наиприятнейшим нравом. Вся душа его отражалась в его лице. Он судил о вещах очень здраво и очень простосердечно».
Конечно, главный митек мировой культуры — Кандид. Именно он, носитель позитивных эмоций и идей, а не отрицатель Диоген, открывает перспективу, выраженную столь просто и доступно: «Надо возделывать наш сад».
Тогда, четыре года назад, я задал Мите Шагину массу вопросов, получив пространные ответы. И лишь на один вопрос Шагин не ответил словами. Я спросил: «Существуют ли в природе непьющие митьки?» Митя взглянул на меня так, что я устыдился.
В мультфильме «Митьки никого не хотят победить» есть душераздирающая внесюжетная вставка: под божественную музыку из Концертной симфонии Моцарта на экране сменяются этикетки. Эта коллекция теперь ностальгична не только для эмигрантов и вырастает до символа: я бы назвал ее «Брызги империи».
Лучистое проманисто мiцне. Кыргыз бальзам арашан. Черные глаза. Медея Росспиртпром. Улыбка. Кьяра чач. Апсны абукет. Далляр белый. Пивденнобугский. Лезгинка. Южная ночь. Южное крепкое красное. Лидия. Поляна. Альминская долина. Аромат степу. Аромат садив. Кюрдамин десертный. Мещерское сладкое. Земфира. Абу симбел. Росинка. Карданахи. Сълнце в бокале. Агдам. Портвейн 13. Портвейн 15 высшего качества. Портвейн 33. Портвейн 72. Портвейн 777. Чумай.
Из книги В. Шинкарева «Митьки»:
Обычно митек по недостатку средств употребляет самую отвратительную бормотуху… Тщательно ознакомившись с этикеткой и с удовлетворением отметив, что бормотуха, конечно, выработана из лучших сортов винограда по оригинальной технологии, он залпом выпивает стакан этого тошнотворного напитка и
