орден Храма банку, пусть даже он действительно оказывал некоторые услуги, характерные для банков или торговых компаний того времени (перевозка, ссуды).[386] Каталонский граф Бернарт Гильем д'Энтеса, прибывший на Кипр в конце 1300 или в начале 1301 г., был вынужден прибегнуть к помощи ордена Храма, чтобы заплатить за свое путешествие Бернару Марке из Барселоны, владельцу корабля «Святой Николай»; он отдал в залог (за сумму в 16.350 серебряных турских ливров) 8000 мюидов пшеницы, вручив их Теодору, врачу ордена Храма, передавшему ему эту сумму с согласия командора свода.[387]
На основе этих заверенных актов, немного противоречивых и в конечном счете не столь многочисленных (с орденом Госпиталя ситуация не лучше), мы попытаемся выяснить главное направление политики ордена Храма в материальной сфере.
На Кипре тамплиеры нуждались в оружии, конях и деньгах, чтобы содержать свои крепости и платить наемникам, а также чтобы выполнять свою милосердную деятельность (милостыня, освобождение пленных). Поскольку ресурсов, извлекаемых из острова, для этого не хватало, они прибегали к использованию европейских ресурсов — своих и чужих. Орден Храма продавал, покупал, принимал залоги, которые продавал, чтобы возместить расходы; он давал ссуды (не беспроцентные, кто бы сомневался!), осуществлял перевозки; но он по необходимости и занимал деньги. Орден Храма рассчитывал не столько на накопление, на тезаврацию, сколько на мобильность и циркуляцию богатств и денег. Он умело пользовался торговыми и финансовыми методами и инструментами своего времени, но ограничивался необходимым: перевозка — да, ссуды и займы — да, но без капиталовложений и спекуляции. Он использовал свои корабли, позволял их фрахтовать третьим лицам, но и сам нанимал суда. Некоторые примеры его операций, сохранившиеся в реестрах нотариев, хорошо показывают правила, которые он соблюдал: нельзя иметь сношения со странами неверных. Орден Храма настойчиво преследовал дурных христиан, занимающихся такой торговлей, — не затем ведь, чтобы делать то же самое. Корабли применялись для перевозки войск или провизии при совершении рейдов и вылазок на побережья противника. Их использовали и для обмена товарами, но исключительно между Кипром и Западной Европой; перевозили и людей. Между тылом и фронтом ордена происходило очень оживленное движение. Надо было восполнять потери 1291 г., как и потери на Руаде в 1302 г., и потому перевозка ресурсов, оружия, коней, денег сопровождалась перевозкой людей. Любой тамплиер, временно направлявшийся на Кипр, способствовал функционированию этой многообразной сети, связывавшей центр (Кипр) с периферией.
«Паутина» тамплиеров
Какую долю внимания Жак де Моле уделял связям между центром и тамплиерской периферией, а также между тамплиерским центром и другими христианскими cилами или же отношениям между этим центром и простыми посетителями? Документация за годы его магистерства хоть и не обильна, но вполне показывает: он желал развивать эти связи и усвоил идею, что, коль скоро он руководит орденом, то это он — главная движущая сила их развития. Жак де Моле управлял, опираясь . на связи между разными структурами ордена и людьми, которые руководят этими структурами.
Количественно оценить перемещения тамплиеров между Кипром и Западом невозможно. Иногда происходили крупные наборы, а значит, и переезды на Кипр значительного числа людей, как после капитула в Париже 29 июня 1298 г., когда «было приказано, дабы за море отправили триста братьев; свидетель был одним из них, и выехал, и провел там два с половиной года…».[388] Другие массовые отъезды пришлись на 1300 год.
Как это показание на процессе, так и другие дают основания полагать, что переездов было много. На кипрском процессе упоминалось четыре поступления в орден (во Франции и в Англии) в 1303 и 1304 гг., и создается явственное впечатление, что четыре новых брата были переправлены на Кипр почти сразу и, вероятно, вместе: они выехали из Марселя под руководством Симона де Кинси, возможно, в то время марсельского магистра переправы.[389]
Данные кипрского процесса отражают разнообразие форм набора в орден и уточняют сведения о приезде на Кипр тамплиеров, которых на этом острове арестовали и судили.
Амади (и Бустрон, которым ему следует) утверждает, что в 1306-1308 гг. на Кипре насчитывалось сто восемнадцать тамплиеров.[390] Эти цифры подтверждает Умберто де Джермилла, показавший в Париже, что присутствовал на приеме Антонио из Верчелли Жаком де Моле в присутствии не менее чем ста двадцати братьев.[391]
На Кипре в 1310 г. из них было допрошено всего семьдесят шесть; некоторые уехали на Запад вместе с Жаком де Моле в 1306 г. — таких выявлено четыре из тех, кого допрашивали
1) Десять было принято на Востоке (Святая земля, Кипр, Армения, Романия).
2) Двадцать пять — в Западной Европе, кроме Франции:
Пиренейский полуостров — 11 (в том числе 7 в государствах Арагонской короны)
Италия — 7
Англия — 4
Германия — 3
3) Тридцать девять — во Французском королевстве
при следующем раскладе:
Юго-Восток (Прованс, Дофине) — 6
Центр и Юго-Запад — 6
Провинция Франция — 12
Бургундия и Лионская область — 15
Если учесть четырех кипрских тамплиеров, допрошенных в Париже, еще две единицы надо добавить к Бургундии, одну — к Провансу и одну — к Востоку.
Не придавая этим цифрам большего значения, чем они имеют,[392] надо отметить, с одной стороны, стремление набирать новых членов повсюду, во всех провинциях (присутствие на Кипре португальских тамплиеров — троих — противоречит привычному представлению о квази-автономии португальского Храма по отношению к структурам и боевым задачам ордена), с другой стороны — многочисленный приток из Бургундии и Арагонского королевства, очевидно связанный с персоной Жака де Моле (тем более что все тамплиеры — выходцы из Бургундии были приняты после 1290 года).
О том, что между Западной Европой и Кипром сущеcтвовала постоянная связь, свидетельствуют и поездки, иногда краткосрочные, западных сановников ордена. Мы располагаем о них сравнительно точной информацией благодаря богатству архивов Арагонской короны. Причинами этих переездов иногда были операции, предпринимаемые орденом Храма (например, в 1300-1301 гг., в связи с монгольскими наступлениями), но могла быть и забота о хорошем руководстве орденом.
Можно составить типичную схему поездки такого рода. Великий магистр проявляет инициативу и требует от магистра провинции явиться; последний просит у своего суверена разрешения отлучиться; обычно король соглашается, иногда ставя условия (например, скорое возвращение). Так в 1304 г. было в Англии: Эдуард I разрешил магистру Англии Уильяму де ла Мору уехать; он дал констеблю порта Дувр указания упростить отправку магистра и его свиты, погрузку его коней и снаряжения, денег и прочих вещей, необходимых для путешествия. Уильям де ла Мор заключил договор с флорентийской компанией Мари, занимавшей видное положение в Лондоне; он выплатил им определенную сумму денег, которую должен был получить в Париже обратно у купцов этой компании, но последние мошеннически покинули королевство Франция до приезда магистра.[393] Добавим, что по дороге в Дувр на
