пройти куда удобнее. Они еще раз прощупали самый сложный паук кривых мятых хвостиков и переделали его. Мира нервно смотала свои узелки и даже покраснела, виновато оправдываясь. Оказывается, прошлый раз во время перехода через перевал Амир останавливался, чтобы навестить старую снавь, и она плохо завязала то место, неаккуратно. Очень расстроилась из-за приговора строгой бабушки, отказавшей в последней надежде обрести глаза.
Вэрри погладил пушистую голову, посоветовал не слушать выживших из ума сплетниц и торопливо сменил тему, отметив для себя, что у Миры конечно же есть заветное желание. То самое – научиться видеть. Он усердно запрятал мысль поглубже и спросил с самым настоящим, ведь девочку не обмануть, интересом: много ли таких записей у арагни? Оказывается, она вязала узелки на всех караванных тропах дабби Амира. И в узелках не только пути, но и памятные события. Впрочем, теперь она захватила с собой лишь пять пучков, ведущих через Красную степь и еще этот, способный помочь добраться до самой столицы Вендира. А за перевалом на подозрительно пустом торговом тракте, почти у Брусничанки, арагни встретила Старого медведя и старосту Тофея и еще довольно много бороев, сердитых и собравшихся всерьез идти и спасать кузнеца, а с ним и задержавшегося дольше ожидаемого Вэрри. Ее узнали, накормили, снабдили припасами и с наивным усердием описали дорогу до края болота. Само собой, отпускать ее туда никто не собирался, только разве уследишь за маленькой, но настырной, снавью? Мира выслушала пояснения и просмотрела маршруты в сознаниях, навязала своих странных узелков на подаренном Тофеем кожаном шнурке для волос. И со свойственной ей убежденностью в своей удаче доверилась Тирру и Нориму.
– Дома про твой отъезд много ли знают?
– Я Тарсену успела намекнуть, а вот Ронг меня наверняка убьет за кражу Тирра, – поежилась Мира. – Пойми, я правильно поступила, там всем не до нас теперь. Ни до кого, точнее! Захра и Рила с лета стали совсем важные, третья при них неотлучно Бьер, а разговоры во дворце идут исключительно про детей. А уж каковы теперь подарки министру, сам догадайся. Риле требуется мальчик, прочие настаивают на девочках. Амир буквально летает от счастья, ничего кругом не замечая. Кормчий от верфей не отходит, под осень заложили четырехмачтовый барк. Да, в довершение сказанного: наша Деяна теперь живет в столице. Ее мама Захра очень решительно выдала замуж – никто толком не успел возразить или опомниться. Еще и кормчий поспособствовал. За магистра, а еще и адмирала с синей лентой, он учит капитанов и содержит с недавних пор почетный клуб в своем особняке у главной пристани. Не какой-нибудь трактир, а настоящий Княжеский капитанский клуб. Деяна очень гордится мужем и так смешно у него спрашивает, можно ли ей ехать или плыть, когда беда и люди снавь зовут! Во всем его слушается.
– Дожили… Надеюсь, ты не про лорда Тиссэ?
– Не надейся, – сердито запыхтела Мира, еще плотнее кутаясь в куртку. – Тепло-то как, ну до чего ты умный, и отвар заготовил, и очень хорошо его настоял. Спасибо. Что еще на островах? Джами тоже какая- то подозрительно важная стала перед отъездом в Амит, и с нами не собралась. В общем, мне теперь очень-очень без тебя там скучно, все заняты! Я так обрадовалась шипению Тирра, что сразу сбежала. Отнеси меня в шатер и уложи спать, были бы глаза, слипались бы.
– И сказку рассказать? – фыркнул айри. – Хоть поешь немного сперва.
– Завтра, – замотала головой Мира. – Обязательно. А сегодня просто посиди рядом, мне так будет спокойнее и лучше. Ну не спорь, ты же обещал исполнять мои заветные желания! Я и так ем много и веду себя хорошо, даже отдыхаю. Честное слово.
– Не верю, но спорить сегодня не стану.
– Вот и умница, – заулыбалась Мира, зевнула и добавила сонно: – хороший дракон.
Вэрри тяжело вздохнул. Видимо, в Брусничанке его ждет таки вдвойне страшная зима, и никуда не сбежишь уже, болота позади непроходимы. Он наивно полагал, что малышка Мира тиха, к драконам почтительна и не решится изводить его, пусть и беззлобно. Напрасно! А уж вдвоем со старостой…
Он обреченно пожал плечами, принимая неизбежное, укутал мгновенно заснувшую девочку поверх куртки в плащ, посидел несколько минут, вслушиваясь в ее спокойное дыхание, и выбрался из шатра. Рядом перефыркивались Норим и Актам, униженно и явно напоказ выпрашивая у важного Лой’ти, сидящего на хозяйских вьюках, хоть один финик. Тирр тем временем без спроса рылся в запасах брата, его хвост торчал из мешков и дергался с растущим воодушевлением. Повеселевшие Орланы восторженно смотрели новое для них представление и посмеивались. «Мужской» шатер, проехавший все болото во вьюках Актама, с трудом вмещал двоих, теперь была очередь отдыха для Поленя и Грая, – имя последнего айри услышал мельком и совсем недавно. Сам Вэрри устроил ложе у корней дуба, презирая сырость и холод. В конце концов, запасная одежда теплая и чистая, а осенняя погода для выносливых по своей природе драконов не страшна. Да и не хотелось ему теснить измотанных подземельем, бледных и слабых пленников.
Айри уже собрался отдохнуть, но его пригласили к огню, ловко соблазнив травяным настоем. Арифа заваривала их удивительно вкусно, а выпив, Вэрри почувствовал себя бодрым и посвежевшим. Ненадолго, глаза вскоре снова начали слипаться, но голова уже не болела, и то приятно. Он уселся, благодарно кивнул протянувшему нагретую кружку Всемилу и благодушно выслушал извинения смущенного младшего. Оказывается, из вьюков достали не только шатер. Орлан обнаружил тетивы и снарядил лук. Настоящий южный, компактный и мощный. Венды обычно пользовались стрелковым оружием в пешем строю, их луки куда тяжелее, крупнее и проще. Он еще в столице на торге год за годом перебирал такие, но был мал, да и не попадалось нужное. Теперь Орлан не смог сдержаться и опробовал в деле свою давнюю мечту. Вполне удачно: зайца подбил, а потом еще пару куропаток. Перечисленного как раз хватило для раздражения аппетита четверым голодным мужчинам. А ведь они благородно выделили мясо ему и до сих пор сидели, глотая слюни, слушая ворчание пустых животов и с трудом сберегая друг от друга «драконий» кусок.
– У нас так много вопросов! Это почти страшнее голода, – поддержал брата Стояр.
– Айри предпочитают кашу, как и снави, – милостиво пояснил Вэрри, усаживаясь возле костра. – Я сыт. Давайте ваши вопросы.
– Мы сперва не поняли, про какое солнышко ты хрипел в болоте, но теперь уж разобрались, – Стояр торопливо поделил мясо и проглотил свой кусок. – М-м, вкусно, но мало… Разве бывают такие молоденькие снави? Полное безобразие, отлупить надо родителей бессовестных: отправить ребенка одного в глухой лес! Как она не заплутала, ведь совсем слепая, бедняжка.
– Этот ребенок мало кого слушается, – усмехнулся Вэрри. – Зовут ее Миратэйя Багдэ, леди Данн Лонтиаз по отцу, а по сестре с недавних пор – княжна Тайрэ. Как она умудряется делать то, что взрослым не под силу, я не знаю. Она необычная. И я очень больно сделаю тому, кто вздумает ее жалеть и звать бедняжкой. Она куда сильнее и толковее вас.
– Редкостное количество князей собралось на этом затопленном болоте! – Восхитился Стояр, оставляя без внимания не слишком серьезные угрозы айри. – Ты тоже чужеземного древнего рода? Медведь невесть кому меч не вручит.
– О, я как раз невесть кто, – охотно разочаровал Орлана айри. – Брожу, сую нос в чужие дела. Иногда довольно успешно, но чаще с перспективой на новые проблемы, накапливающиеся как раз к следующему визиту. Теперь ты спросишь, как можно было вас так ловко украсть?
– Само собой. Проникнуть в Блозь извне в одиночку и без подготовки немыслимо, а уж ходить там, как у себя дома… лошадок смирных слабосильным пленникам выбирать, корм запасать. Ты точно знал, где конюшня, да и нас нашел с первой попытки!
– Я там бывал прежде. Давно, и нашел изменения в планировке незначительными. – Вэрри вздохнул, читая во взгляде недоумение. – Слушай, так не честно! У меня тоже вопросы.
– Как мы там оказались?
– О нет, куда обширнее. Что вообще происходит?
Стояр кивнул, соглашаясь с обобщением. Айри уселся поудобнее, подвинулся к самому огню, глянул неодобрительно на темный холодный занавес дождя, подталкиваемый усилившимся ветром почти к самому кругу травы, высушенной теплом костра. Погонщик туч пришел раньше обычного срока и двигался стремительно.
Вэрри – тогда еще Тоэль – помнил похожую осень, и тогда она очень быстро превратилась в зиму. Он выехал из столицы вендов под реденьким теплым дождиком. Дорогой с неприязнью следил, как фальшивое до последней монетки золото леса ржавеет и облупляется, обнажая черную и нищую наготу ветвей. Возле Блозя его застали первые заморозки и пришлось пробираться наспех, бросив, – а точнее, подарив, – коня.
