соответствует этому с точки зрения их женского начала? Ответ может быть таким: относительно этого элемента индивид узурпирует позицию матери, ее место или одежду, таким образом приобретая желанность и соблазнительность, украденную у матери.
6. Использование объекта и построение отношений через идентификацию[30]
В данной главе я предлагаю обсудить идею использования объекта. Смежная тема объектных отношений, мне кажется, уже рассмотрена нами во всех подробностях. В то же время, тема применения объекта рассматривалась не так подробно, и даже возможно, никогда не становилась предметом специального исследования.
Источники данной работы по проблеме применения объектов — в моем клиническом опыте и непосредственно в моем собственном процессе развития. Я, конечно же, не могу претендовать на то, чтобы другие тоже следовали по тому самому пути, по которому развивались мои идеи. Но я бы хотел обратить внимание на имеющуюся последовательность идей, тем более что порядок в этой последовательности определяется как раз эволюцией моей работы.
То, что я хочу сказать в этой главе, — необычайно просто. Хотя это и вытекает из моего психоаналитического опыта, я бы не сказал, что это могло бы проявиться в моей работе как психоаналитика два десятилетия назад, поскольку тогда я еще не владел техникой, позволяющей осуществиться тем процессам, происходящим с переносом, которые я хочу сейчас описать. Например, я лишь совсем недавно научился ждать — дожидаться естественного развития переноса, возникающего из растущего доверия пациента к психоаналитическому методу и ситуации, и избегать разрушения этого естественного процесса проведением интерпретации. Заметьте, я говорю именно об интерпретировании, а не о самой интерпретации. Я со страхом думаю, какие значительные изменения я задержал или не допустил, по причине своей потребности интерпретировать, у пациентов, которых я
Другое дело — работа по интерпретации, которая, собственно, отличает анализ от самоанализа и которую аналитик просто обязан проводить. Чтобы такая интерпретация была эффективной, она обязательно должна соотноситься со способностью пациента вывести аналитика за пределы собственного внутреннего мира. После этого пациент уже сможет как-то воспользоваться самим аналитиком, что и является предметом данной статьи. В обучении, так же как и в кормлении ребенка, никогда не требуют доказательств способности ребенка применять внешние объекты, но в нашей работе необходимо специально работать с формированием и развитием этой способности, а также осознавать, признавать невозможность для пациента применять объекты, когда это является фактом.
В анализе пограничных случаев иногда можно наблюдать очень тонкие явления, которые выступают как подсказки для понимания реальных шизофренических состояний. Термином «пограничный случай» я называю ситуации, когда в центре — психотическое расстройство, но пациенту в достаточной степени свойственна психоневротическая[31] организация личности, чтобы демонстрировать психоневроз или же психосоматическое расстройство, в случае если центральная психотическая тревожность угрожает прорваться в грубой форме. Психоаналитик в подобных случаях может годами поддерживать пациента в его потребности быть психоневротиком (что противоположно сумасшествию) и лечиться как психоневротик. Анализ проходит очень хорошо и все довольны. Единственный минус — в том, что анализ никогда не заканчивается. Он может быть остановлен, и пациент даже может задействовать психоневротическую ложную личность, для того чтобы все с благодарностью завершить. Но на самом деле пациент понимает, что никаких изменений в том, что является основой (психотического состояния), не произошло и что аналитик и пациент преуспели в своем неявном сговоре, направленном на провал анализа. Но даже этот провал может быть ценным, при условии, что оба — и аналитик и пациент — признают его. Пациент стал старите, увеличилась вероятность смерти
Может быть, стоит еще ненадолго отвлечься, чтобы обсудить мою собственную точку зрения по поводу различия между объектными отношениями и применением объектов. В объектных отношениях допускаются определенные изменения в личности, из тех, которые стали причиной возникновения термина «катексис». Объект стал значимым. Механизмы проекции и идентификация уже работают, и субъект опустошен до такой степени, что части субъекта обнаруживаются в объекте. Хотя при этом субъект обогащается в эмоциональном плане. Эти изменения сопровождаются некоторым (незначительным) физическим возбуждением по направлению к усиленному функционированию (состоянию, подобному оргазму). (В данном контексте я сознательно обхожу те аспекты объектных отношений, которые относятся к перекрестным идентификациям (см. ниже, глава 10, с. 210). Это останется за границами нашего исследования, поскольку данные проблемы относятся к предшествующему этапу развития по отношению к обсуждаемому в этой работе процессу перехода от самосозерцания и построения отношений к субъективным объектам к применению объектов.)
Объектные отношения — это опыт, который можно описать исходя из представления о личности как об изолированном субъекте (Winnicott, 1958b, 1963a). Однако, когда я говорю о применении объекта, я принимаю объектные отношения как данность, но добавляю новые качества, которые затрагивают природу поведения самого объекта. Например, объект, чтобы его можно было использовать, должен быть реальным, являться частью внешней, разделенной между людьми реальности, а не нагромождением проекций. Именно отсюда, я думаю, и возникает огромное различие между отношением к объекту и применением объектов.
Если я в этом не ошибся, то следует признать, что обсуждение проблемы отношений — гораздо более легкая задача для аналитика, чем обсуждение применения объектов. Отношение можно рассмотреть как феномен чисто субъективный, и психоанализ всегда гордится, если может элиминировать все факторы окружения, за исключением рассмотрения окружения с точки зрения механизмов проекции. А если заняться применением объекта, то выхода уже нет: аналитик должен учесть природу объекта не как проекции, а как такового.
Пока я остановлюсь на такой формулировке: отношение можно описать с точки зрения субъекта, который отделен от окружающего мира, а применение — лишь исходя из того факта, что объект существовал всегда и независимо от субъекта. Видите, это как раз те проблемы и та область, с которой я работаю, именно это я называю феноменом перехода.
Но переход от отношения к применению происходит не автоматически и зависит не только от процесса созревания. Этой деталью я и занимаюсь.
В клинической терминологии: два младенца на грудном вскармливании. Для одного из них — питание — в нем самом, поскольку для него грудь еще не является отдельным феноменом. Второй младенец питается от источника «не-Я», от объекта, с которым он может бесцеремонно обращаться, если только объект не отвечает тем же самым. Мамы, как и аналитики, могут быть либо хорошими, либо недостаточно
