передо мной – результат последнего опыта по созданию искусственных хиконтов, предшествовавший эксперименту Айхерна над самим собой.
Обнаружив, что ее присутствие замечено, тварь вздрогнула, отшатнулась и бегом припустила прочь.
– Стой! – вскричал я, вскакивая на ноги. – Погоди! Я не причиню тебе вреда!
Ответом было лишь слабое эхо каменных стен. Кометы!
Ладно. Не больно-то и хотелось. Будем думать, как обойтись собственными силами. Если ломать браслеты рискованно, можно разрушить цепь. Она достаточно длинная, чтобы не покалечить взрывом ноги. А там уже сообразим, как избавиться от всего остального.
Я подтащил тело мага ближе к скобе, обмотал нитью первое из звеньев цепи и принялся ждать, размышляя о дальнейших планах – с учетом изменившихся обстоятельств. Хладнокровные рассуждения давались слабо.
Чтоб этому Айхерну перерождения не видать! Чтоб этого урода вышибли из небесной очереди и зашвырнули в такую дыру, где звезды не светят! Это надо ж было так подставить с этой печатью! Будь возможным оживление мертвых, я бы сделал это непременно – просто ради удовольствия еще раз свернуть шею бывшему мастеру.
Единственное, что остается мне теперь, – держаться подальше от магов и магии до конца дней. И если первых я с превеликим удовольствием не видел бы ближайшие три столетия, то вот насчет второй… Магия вошла в мою жизнь слишком прочно. Отказаться от нее так же «легко», как отрубить себе руку или ногу. Я не сделаю этого ни за что – и будь что будет. Протяну сколько получится. А когда везение кончится и свора возьмет мой след, сделаю все возможное, чтобы не даться им в руки живым.
Полыхнул ослепительной вспышкой взрыв. От грохота заложило в ушах. Беззвездное небо, как же хорошо избавиться от слепоты и глухоты! Хоть какая-то польза от соединения аур с этим уродом. Сила вернулась полностью, осталось лишь придумать, как ею теперь воспользоваться.
Похоже, так положили звезды: быть мне вечным отщепенцем. Из городского отребья да в маги- отступники. Просто головокружительный взлет. Захочешь – нарочно не придумаешь!
Я дернул разбитую цепь. Свободен. Самое время поглядеть, что оставил в наследство несостоявшийся учитель…
Для начала меня крайне интересовал артефакт. Полезная штука этот то ли концентратор, то ли накопитель. Пока на мне ящеролюдовы браслеты – прямо-таки незаменимая. На мгновение мне привиделась душераздирающая картинка, как я с трупом на плече отправляюсь разбираться с очередными уродами, что с завидным постоянством приносят кометы… Беззвездное небо! Интересно, можно ли как-то отделить артефакт от тела?
Я рванул мастерскую мантию, не жалея роскошного вишневого бархата. Градом разлетелись по сторонам узорчатые пуговицы. Полы распахнулись, и к ногам моим выкатился злосчастный свиток. Я сунул его за пазуху – спасибо звездам, к ящеролюдовой ученической одежке прилагался пояс из свернутой грубой веревки – и взялся было за рубаху, но тут же одумался. Разожрался, сорняк, как есть – разожрался. Вместо того чтобы рвать тонкий шелк, я стянул с трупа рубаху, сапоги, штаны и аккуратно сложил рядом. Чтобы воспользоваться этим богатством, нужно по крайней мере разомкнуть цепи на руках и ногах, а это в ближайшее время мне не грозит. Вряд ли напильник – расхожая штука в хозяйстве мага. А лучше постараться сменять наверху на что-нибудь менее приметное.
Теперь артефакт. Я озадаченно уставился на синевато-багровые шрамы, уродливым клубком свивающиеся на пожелтевшей коже. Именно туда сходились основные линии всех контуров – таких же ярких и четких, как и при жизни обладателя. Неужели… Да нет, точно. Этот спятивший тип вживил трафарет внутрь себя и вывел к нему все плетенки. Кометы! Даже если я отыщу, чем выковырять серебряную основу, надо отсоединить и рассеять внешние контуры, завязанные на артефакт. Такой сложной конструкции мне сейчас ни за что не удержать.
Разочарованно поморщившись, я продолжил свое мародерство. Скользнул взглядом по одной из оставшихся пуговиц – и тихо выругался, понимая, что это не медь. Прикусил для проверки на зуб: на желтом металле осталась глубокая вмятина. Нечего сказать, скромностью запросов Айхерн не обладал. Вслед за золотыми пуговицами я содрал с покойника пять массивных перстней и солидного вида цепь. Совсем нелишние приобретения для парня в бегах, и все же… Беззвездное небо, лучше бы этот урод имел при себе хоть какой завалящий кинжал! Но ничего даже близко напоминающего оружие Айхерн не носил.
Сапоги покойника оказались мне безнадежно малы, и оттого настроение, слегка приподнятое удачным освобождением, испортилось уже окончательно. Я был один, в неизвестном куске подземного лабиринта, полного злобных магических тварей, босой, безоружный, с браслетами, сковывающими дар.
Словно в подтверждение этой идеи где-то вдалеке раздался душераздирающий вой, за которым последовали глухие удары. Хвостатые звезды, вступление в наследство откладывается! Отсюда надо драпать, и как можно скорее!
Вот только приготовить сначала несколько сюрпризов для местных тварей… Я склонился над трупом- артефактом, вытягивая нити. Рассеивающие – на цепь и ноги ниже колен, жгучие – поверх браслетов, по связке замкнутых колец на каждую ладонь и щиты, плотно укутывающие руки до самого локтя.
Насколько я успел понять из прервавшегося рассказа, здешние хиконты – потомки в далеком поколении слуг и солдат даларитов, укрывшихся в развалинах цитадели и изменившихся под действием магического поля. Все, за исключением мелкого, которого сотворил в своих опытах Айхерн. Остальное не выходило за пределы домыслов. Но я готов был спорить на столетие-другое в блокирующих браслетах: эманации твари ощущают не хуже прирожденных магов.
Тревожные звуки повторились, уже ближе. На сей раз выли в два голоса, на разные тона. Кометы!
Я встал, подбирая длинный конец волочащейся по полу цепи, и осторожно подошел к двери, прислушиваясь к звукам. Точнее, попробовал подойти. Ящеролюдова мантия, длиной до самого пола, мешала неимоверно. Я попытался представить себе драку в этой штуковине, выругался и, поднапрягшись, отодрал солидный кусок подола. Получилась не то длинная неуклюжая рубаха, не то мешковатая насмешка над черными мантиями боевиков.
Тихо. Только слабый гул спящих плетенок по стенам – точно таких, как в другой, уже знакомой части ринских катакомб. От моего приближения светильники ожили, наливаясь приглушенным зеленоватым светом.
Коридор за дверью был совершенно прямым, довольно длинным. Через полсотни шагов он упирался в глухую стену, предлагая на выбор два новых, расходящихся в противоположные стороны. Насколько я мог разглядеть, ситуация там повторялась в точности.
Лабиринт. Готов поспорить, напичканный ловушками. Это обычная крепость сильна толщиной и высотой стен. В магических цитаделях борьба идет на хитрость и изобретательность. И если верить покойному уроду, я находился в самом сердце одной из них.
Выловив среди добычи перстень с крупным прозрачным камнем, я провел по стене черту и свернул направо. Лабиринты безжалостны к паникерам, полагающимся лишь на волю звезд. Это знает любой, кто хоть раз плутал в городских катакомбах. Метаться из стороны в сторону – надежный способ сгинуть там навек. На следующей развилке я опять свернул направо, потом опять. Четвертый поворот окончился тупиком. Отметив крестом бесполезную правую ветвь, я двинулся дальше по левой…
Сначала я почуял неладное и лишь потом сообразил, в чем дело. На дальней стене бликами отражался свет из бокового коридора. Не сбавляя шага, я спустил в ладонь одно из взрывающихся колец и, завернув за угол, швырнул прямо в сушеную харю устремившегося на меня хиконта. Тварь дернулась вбок, пропуская мимо опасный снаряд. Врешь, урод… От грохота нити, распавшейся в локте от башки чудовища, заложило в ушах, но хиконту пришлось хуже: половину его черепа разнесло в кашу, вместе с плетенками. Тварь еще жила. Хрипя разодранным горлом, она слепо шарила перед собой руками, пытаясь меня достать. Я потянулся было за вторым кольцом, но тут же отбросил эту идею: слишком ценная штуковина, чтобы тратить на подранка. Кометы его знают, сколько еще монстров бродит по этому лабиринту.
Я взмахнул руками, обматывая цепью покрытую коростой кисть, и дернул на себя. Тварь завалилась вперед, бороздя носом пол. Освободив руки, я навалился сверху, не давая ей подняться, и несколько раз с силой опустил опутанную магией цепь на помятый затылок, кроша его все дальше и дальше. Наконец хиконт
