— Понял. Тогда давайте мчитесь на Лазурную, восемь, квартира сорок. Кража…
Кражи, как и песни, бывают разные. Бывают грустные, бывают веселые. Есть кражи, отработанные до мелочей, как государственный гимн, а еще есть спонтанные, как недоразумение, словно песня чукчи, плывущего на каяке по течению. Кражи, как и песни, разделяются на содержательные и бестолковые. А еще представьте себе песню в исполнении хора имени Александрова и тот же материал, изложенный под гитару дембелем на армейской койке.
Кража на улице Лазурной не подходила ни под одну из вышеописанных характеристик.
Расстроенные хозяева квартиры и их дочь-подросток стояли на лестничной площадке последнего, пятого, этажа и вполголоса переговаривались с соседями. Появление опергруппы они встретили с известной долей раздражения и недовольства.
— Наконец-то. А мы думали, что уже не дождемся. Вот пожарные, так те через три минуты приезжают, — в сердцах выговорилась хозяйка.
— Их бы и вызывали, — ляпнул страдающий одышкой Ширшов.
— Что случилось? — громко и весело спросил Марк.
— Что случилось? А вы не видите? Замки открыты, в квартире свет. Мы заходить не стали — вдруг следы. Правильно?
— Правильно, — похвалил Кравцов. — Леха, дуй в управление за экспертом. Он уже сидит, ждет… А почему вы решили, что это кража? Открытые двери и свет в квартире — это еще не есть факт совершенного преступления. Я вот, например, знаю одного товарища, который постоянно забывает закрывать двери, выходя из дома.
— Мы в отличие от вашего товарища лунатизмом не страдаем, — заявил муж хозяйки. А может, и не муж. Кто их поймет, этих «новых русских»? У них вся жизнь — сплошная «Санта-Барбара».
В том, что семья более чем преуспевающая, Кравцов уже не сомневался. Общая стоимость «прикидов» мамы, папы и дочки по подсчетам Марка перевалила за «пятерку» баксов. И это — летом. В просвет приоткрытой двери виднелась прихожая из мореного дуба, стеновые панели, шелкография обоев и подвесные потолки. Кравцов безошибочно определил — «армстронг». Безошибочно, потому что они с женой однажды решили потолок в детской отделать точно такими же, подвесными… Когда узнали о цене, передумали.
Марк знал, что вопрос глуп и не совсем уместен, но нужно было как-то убивать время до приезда эксперта. Без него заходить в квартиру нельзя, а только попав внутрь, можно начать делать какие-либо выводы. Он спросил:
— Вам никто не угрожал в последнее время?
Те, кто угрожают, не станут «ставить» квартиру жертвы. Они сожгут машину, похитят эту чудную девочку в трехсотрублевых джинсах, с брюликами в не до конца сформировавшихся ушных раковинах или просто пристрелят в этом же подъезде, как собаку, папу-бизнесмена.
А папа на самом деле очень был похож на пит буля. Очевидно, всех «новых русских» разводят в одном месте, в одних климатических условиях, с добавлением одних и тех же биодобавок. Одного «нового русского» от другого часто могут различить только родинки на животе да шрамы от бейсбольных бит на голове. У половины из них даже биографии схожи: таксист — «пивник» — торгаш — «новый русский». Многие из них становятся депутатами. Их путь к государственной власти тернист и однообразен, как жизнь несчастной инфузории-туфельки. В предвыборной борьбе проявляются их лучшие качества. Детские дома пополняются секонд-хэндом, по квартирам ветеранов войны и труда начинают шастать яйцеголовые отроки и интересоваться: «Старая, в натуре, кран не капает, очко не сломано? Если чё, мы махом слесарей подгоним». Это пришли помощники кандидата в депутаты Буромякина. И кран действительно, в натуре, починят. Причем бесплатно. Буромякин все сделает для своих избирателей за свой счет. Старикам везде у нас почет. Ну, и вы, старые, поймите — молодым везде у нас дорога. Не забыли, что в апреле выборы? Мы напомним.
А какой болью захлестнуло сердце Буромякина, когда ему доложили, что в Чечне уже шесть лет идет война и гибнут пацаны!.. Как он стал страдать! За два месяца до выборов… Как стал страдать!.. И тут же граждане города стали обнаруживать в почтовых ящиках двухстраничные газеты с изображением страдающего Буромякина и огромным шрифтом над передовицей «ЧЕЧНЯ — БОЛЬ МОЯ». Потом бывший «пивник» Буромякин, как и остальные буромякины, внезапно почувствовавшие способность управлять не только краном и шлангом, но и государством, излагает довольно зрелую программу, как все взять и перестроить, чтобы у нас не было богатых и бедных, а были лишь одни богатые.
Вот такой папа из «обнесенной» квартиры…
Мама являла собой образец первой леди, отсюда и «тактичное» напоминание про «пожарных». В любой семье мама — имиджмейкер папы. Эта пара, судя по всему, исключением не была. Кравцов пригляделся и сделал следующий вывод- у мамы с женским вкусом все в порядке, а как одевать мужчину, она имела весьма смутное представление. Одеты они были практически одинаково. Имеется в виду стиль и материал. Но если маме все подходило и прослеживался вкус, то на папе это выглядело как седло на корове. Вывод: папа не имеет собственного мнения и подчинен маме, раз позволяет себя одевать в то, что нравится ей. Кравцов, сейчас приедет эксперт, а ты бери-ка папу и беседуй с ним без стервы-мамы. С ним удобнее получится. Человек без собственного мнения — это твой клиент, Кравцов…
А вот дочка Кравцову сразу не понравилась, и он не мог понять почему. Судя по всему, она не нуждалась ни в чем и прекрасно отдавала себе отчет, что эта кража — просто этап их жизни и если что-то украли, то мама с папой это купят снова. Даже лучше, чем было. Однако, несмотря на то что прошло довольно много времени и пора бы успокоиться, тем более что в текущем разговоре не было никаких признаков нервозности, взгляд девочки был испуган, и чем дальше, тем больше на ее лице отображалась тень волнения. «Это нехорошая девочка! — бубнило что-то в районе селезенки у автора «наиболее удачливого маршрута движения…» — Зацепи ее, а дальше — будем посмотреть…»
Папа сказал Марку, что угроз не поступало и что, если кто-нибудь «наехал», он давно бы эту бодягу развел самостоятельно, со своими пацанами. Кравцов мило улыбнулся папе, убедившись в правоте своих предыдущих умозаключений.
За разговорами о наркоманах, наемных убийцах и бешеных собаках время пролетело незаметно, и стук уличной двери возвестил о прибытии Лехи и эксперта.
Кражу действительно нельзя было отнести ни к одной категории из известных. После того как эксперт управления Антон Смирнов произвел все необходимые мероприятия по изъятию следов обуви, «пальчиков» и щелкнул несколько раз доисторическим «Зенитом», все вошли в квартиру, и Ширшов предложил папе с мамой напрячь память и назвать то, чего не хватает после их ухода из квартиры.
То ли с памятью их что-то стало, то ли, наоборот, она была исключительной. В квартире не хватало всего одной вещи. Ею являлся персональный ноутбук папы. Злодеи не взяли ни шкатулку с золотом мамы, ни радиотелефон под красное дерево за восемь тысяч, ни видеокамеру «Сони», ни все три шубы общей стоимостью триста тысяч… Дальнейшее перечисление не имеет смысла, ибо если бы воры забрали все, к чему они не стали даже прикасаться, то всей этой преступной группе на следующий день после продажи украденного можно было спокойно убывать на ПМЖ куда-нибудь под Калифорнию. Однако воры довольствовались лишь ноутбуком.
— В компьютере была информация, касающаяся вашей профессиональной деятельности? — задал Марк вопрос, который бы в первую очередь задал любой опер.
— Нет! — усмехнулся, довольный результатами кражи папа. — Я его только вчера купил.
Мама тоже сияла от счастья, еще не веря, что все три шубы висят перед ней на вешалках. Семья была рада жизни. Кравцов перевел взгляд на дочку и убедился, что не вся… Боязнь чего-то не давала покоя ее рукам, и те то погружались в карманы джинсов, то складывались на несформировавшейся груди, то заводились за спину. Кравцов знал, что если руки начинают жить автономно от головы хозяина, значит, не
