Макаров вспомнил, что от берега он отошел без четверти час. Сейчас стрелки его часов «Омега» показывали четверть третьего. Полтора часа ушло у него на то, чтобы посмотреть на часы, углубиться в джунгли, потерять сознание, обрести его и снова посмотреть на часы. Пытаясь сообразить, много это или мало, он решил вернуться на берег. Питер, слава богу, с группой, ему ничто не сможет навредить. И не исключено, что группа уже на берегу и ждет его. Посмотрев на солнце и сообразив, где находится место стоянки «Кассандры», он отправился в путь.
Через десять минут джунгли словно раздвинулись: поредев, они открыли похожие на голубые колонны просветы. И Макаров почувствовал в воздухе привкус океана.
Он вышел из леса, болезненно щурясь, спустился на берег, и уже через минуту переполнился тревогой. Питера и группы не было. Был доктор-англичанин. Уже без рубашки, в одной майке, сдвинутой на затылок своей короткополой шляпе и босой. Рядом с ним лежал первым почувствовавший себя плохо итальянец. Второй, сжимая меж колен кейс, развалился метрах в пятидесяти ниже к морю. Под кустами отчаянно спал филиппинец. Если не стараться приглядываться, то все очень напоминало привал перебравших собутыльников.
– Черт возьми, когда он проснется? – пробормотал Макаров, чтобы отмахнуться от усиливающейся тревоги. – Эй, док! Что здесь происходит?
Подойдя к англичанину, Макаров пристально вгляделся в лицо лежащего в костюме итальянца. Странное дело, как можно лежать на горячем песке в шерстяном костюме и при этом без капли пота на лице?
– Он уснул?
– Он умер, – невозмутимо посасывая трубку, ответил доктор.
– Умер? – повторил Макаров, сунул руку в карман и вынул сигареты. – То есть как умер?
– Как? Думаю, в мучениях. – Посмотрев на Макарова, который осоловело выкручивал пальцами из сигареты табак, доктор добавил: – Значит, это не вы отослали второй катер?
Разжав пальцы, Макаров выпустил сигарету. Она упала на песок, и ею тут же завладел втрое меньше ее размерами жук. Взвалив пустую сигарету на спину, он поволок ее к своему дому. Нечасто на этом острове оказывается приличный стройматериал.
Оторвав взгляд от англичанина, Макаров посмотрел на берег. Он был пуст.
Хуже того.
Туман испарился. Океан просматривался на двадцать миль, его можно было пронизать взглядом до горизонта.
Не было и «Кассандры».
Макаров повернул голову вправо, влево. Течение могло вместе с якорем оттащить «Кассандру» в сторону. Взбивая песок, он вскочил и направился к берегу, чтобы рассмотреть океан с высоты собственного роста.
– Не трудитесь, – сказал доктор. – Полчаса назад я занимался этим с тем же усердием.
Глава 8
– Я задал бы вам вопрос, не кажется ли вам все это странным, но не хочу выглядеть кретином, – добавил он, снимая шляпу и вытирая лицо. Под его шляпой обнаружилась аккуратная лысина.
Ошеломленный, Макаров вернулся к мертвому итальянцу и, не сводя с него глаз, хрипло спросил:
– Быть того не может, чтобы они в тумане ушли в сторону.
– Ваша фамилия Макаров, кажется? Я Джордж Донован. Решил провести две недели на море. Впервые за последние пять лет я выехал из клиники, намереваясь удалиться от скальпеля, ламп над операционным столом и звона кювет. И все это для того, чтобы на каком-то острове констатировать смерть человека от непереносимости его организмом бензодиазепинов.
В кустах неуверенно заворочался филиппинец. Он что-то искал хватательными движениями левой руки и глухо мычал.
– Счастливый человек, – заметил Донован, кивнув на него. – Когда он проснется, все вопросы уже будут поставлены.
– У вас есть список вопросов?
– Да, у меня есть список вопросов, – Донован поднялся и отряхнул брюки от песка. – Но нет списка ответов. Послушайте, Макаров, за те три дня, что мы в океане, только у вас я заметил способность мыслить здраво. Скажите, почему нас не уведомили о прогулке по острову еще в Гаване? Почему не работает сотовая связь? Как человек, который всю жизнь опасался принимать даже легкие седативные препараты, оказался вдруг напичканным бензодиазепинами? Почему ушел сначала один катер, потом второй? И где, в конце концов, «Кассандра»?
– Первый катер отправили вы, если не ошибаюсь. А корабль… – Макаров тронул взглядом океан. – Корабль…
Донован посмотрел в глаза Макарову и улыбнулся.
– Признайтесь, ведь вы сейчас пытаетесь объяснить ситуацию, зная, что это бессмысленно.
– Что за препарат вы назвали?
– Бензодиазепин – это гипнотик, угнетающий центральную нервную систему. Приятель мертвеца даже представления не имеет, где тот мог сыскать его на корабле.
Проведя рукой по волосам, спутавшимся и мокрым от пота, кавторанг оглянулся и оперся руками о колени. Стоять ему было по-прежнему тяжело. Хотелось пить, но спрашивать воду не имело смысла. Он знал, что у доктора ее нет. Пустая бутылка минеральной валялась под его ногами и казалась вспотевшей изнутри.
– Мистер Донован, каковы симптомы приема этого препарата?
Тот ухмыльнулся, встряхнул шляпу, надел на голову.
– Гипнотики применяются для понижения порога эпилепсии, для лечения невротиков. Симптомы – умиротворение, притупленное мироощущение, благодать… А не хотели ли вы спросить о симптомах передозировки или о последствиях приема препарата теми, кому он противопоказан? Или это мне показалось?..
– Именно это я и хотел спросить, – Макаров, не разгибаясь, сел на песок. – И у меня есть еще один вопрос, который я хотел бы поставить первым в вашем списке: где люди?
– Вы пошли вслед за ними, не я. Ответ на первый вопрос – перед вами, – Донован кивнул на итальянца. – Любезный! – окликнул он второго. – Подите-ка сюда!
Вцепившись в кейс, словно там хранилась его душа, высокий, смуглый от рождения итальянец послушно побрел к доктору. Казалось, с утратой друга разрушилась какая-то стена, позволявшая ему выглядеть неприступным.
– А если не смерть? – продолжал пытать доктора Макаров.
– Тогда галлюцинации, сердечные приступы, нехватка воздуха, гипертонические кризы.
Итальянец поставил кейс и сел на него. На отдавшего богу душу приятеля он старался не смотреть.
– Скажите, любезный, – спросил его, поправив очки, Донован, – что употреблял ваш друг в период с двадцати двух часов вчерашнего дня?
– Кофе.
– А еще?
– Только кофе. Ничего, кроме кофе. Днем в баре мы пили сок. Больше – ничего.
– В котором часу он выпил кофе?
– В двенадцать.
Донован посмотрел на Макарова. Он ожидал ответа не от него.
– А вам откуда это известно?
Макаров поднял бутылку, с сожалением осмотрел ее и швырнул в сторону океана.
– Я заказал зеленый чай. Но про меня словно забыли. Этот, – он кивнул на мертвеца, – попросил при мне кофе. Через полчаса после моего заказа. И ему несли кофе. Я забрал этот кофе и выпил. Я разозлился, что про меня забыли…
– А через десять минут Адриано принесли вторую чашку, – итальянец перевел взгляд на соотечественника, и глаза его наполнились влагой. – А сегодня утром он умер.
– Последнее вы могли бы нам не сообщать. Значит, кофе… – Донован снова поправил очки. – Если
